– Во всяком случае, Вы вычислили частоту экстремального режима.

– О да, мы вычислили ее, но вывести мозг на этот режим работы пока не удается. Иными словами, если мозг погрузить в любой другой режим, он его, как правило, воспринимает и подстраивается, а на экстремальную частоту никак не реагирует. Естественные барьеры защиты на этом уровне тактовой частоты слишком сильны, и похоже, снимаются только, когда человеческой жизни угрожает серьезная опасность, и то не всегда. Искусственно создать такие условия пока что ни разу не удалось.

Я задумался. Все услышанное было для меня совершенно новым, и, несмотря на мой первоначальный скептицизм, чем дальше мы говорили, тем интереснее мне было слушать раввина. Я окинул взглядом просторное помещение; небольшой штат сотрудников был занят своими делами. Один из них сидел к нам спиной и внимательно смотрел на плоский экран, наблюдая за каким-то сложным процессом, происходящим в коре головного мозга. Если бы не два полушария на экране, я мог бы подумать, что наблюдаю за каким-то небесным, газообразным, светящимся телом. На поверхности мозга возникали какие-то вспышки, сверкали молнии от края одного полушария, до края другого. Иногда вся поверхность полушарий озарялась изнутри, то одним, то другим цветом, а иногда на ней возникали взрывы с вихревыми потоками.

– Ну, хорошо, – наконец сказал я, – что требуется сейчас непосредственно от меня?

Сотрудник, сидящий у плоского экрана компьютера, обернулся и, взмахнув крыльями больших густых бровей, с улыбкой сказал:

– Идите в номер, и хорошенько выспитесь.

– Да-да. Я согласен. А завтра, сразу после завтрака мы ожидаем Вас в лаборатории, – добавил Орна.

– Ладно. Только сразу предупреждаю, мне никогда не снилось никаких пророческих снов или видений, – ответил я.

– Это не имеет никакого значения, – сказал раввин, – во всяком случае, сейчас.

– Ну, хорошо. – Я развернулся, и хотел уже выйти, но, немного помедлив, снова повернулся к Орне и спросил: – а что-нибудь, кроме сна, я могу делать?

– Если Вы почитаете библию на ночь, и поговорите с Богом, это будет очень кстати. Одно только это может вывести ваш мозг на режим И-33/3.

– Но, зачем тогда вообще нужна искусственная стимуляция, если можно обойтись молитвой и чтением библии? – не унимался я.

– Видите ли, человек, это увлекающееся существо, – терпеливо ответил раввин. – Даже когда наш мозг и выходит самостоятельно на режим откровения, это, за редким исключением, очень нестабильный режим его работы. Очень немногие люди способны долгое время пробыть в этом состоянии. Обычно, любая помеха извне может помешать получению послания свыше. Для вхождения в позитивный транс нужна очень устойчивая и сосредоточенная работа мозга, и И-модуль помогает стабилизировать этот режим.

– Ну, ладно, – наконец сдался я. – Следуя вашему совету, я отправляюсь в гостиницу. Ничего, если я перед сном пройдусь по набережной?

Раввин кивнул, одобрительно улыбаясь, и махнул мне рукой на прощание.

У реки жизни была своя интересная особенность; от нее шли очень сильные магнитные помехи, и поэтому мобильная связь на набережной была крайне нестабильна. После нескольких неудачных попыток позвонить супруге, я потерял терпение и, войдя во флаер, поднялся повыше, туда, где связь была безупречной.

Удобно откинувшись в кресле, я вызвал жену.

Экран на лобовом стекле аэромобиля озарился мягким светом, включилась голограмма, и я увидел очаровательное лицо Евгении.

– Привет, милый мой. Как у тебя дела? Ты выглядишь несколько усталым.

– Ну, да, есть немного. Зато ты выглядишь просто изумительно.