– Этот вид деревьев встречается только в Иерусалиме. Они все разные, и плоды у них тоже разные. Раньше этот вид растительности не существовал, и появился только после пришествия Мессии. Плоды можно есть целиком. Листья не вкусные, но обладают всевозможными целебными свойствами, и очень широко применяются в медицине. Именно благодаря им была побеждена старость. Дерево цветет круглый год, принося новые плоды каждый месяц.

– Спасибо, дружище, – я откусил кусок плода; не то банан, не то груша, не то арбуз, но очень вкусно.

Съев этот удивительный фрукт, я захотел еще один, а за ним еще один; плоды утоляли не только голод, но и жажду, и каждый обладал каким-то своим особенным вкусом.

– Потрясающе! Слушай, а что ты можешь мне сказать о коллегии ученых раввинов, занимающихся исследованиями в области мозга?

– Первый Теологический институт, отдел Антропологии. Вам назначена встреча на завтра в 16:00, кабинет № 31, третий этаж, балкон оборудован причалом для флаеров, – бесстрастно проговорил голос с прозрачного диска на лобовом стекле.

– Что-о?! Мне назначена встреча? Ты не ошибся?

– Я говорю только то, что есть в городской картотеке информации на ваше имя.

– Хм… а что там еще есть на мое имя?

– Информация выдается только на конкретный запрос. Что именно Вы хотите узнать?

– Конкретно? – я задумался. – Нет ли там еще встреч, назначенных на мое имя?

– Еще три встречи с коллегией раввинов, но даты пока не оговариваются. Что-нибудь еще?

– А какая-нибудь информация о их деятельности имеется?

– Да, конечно. Они исследуют жизнедеятельность человеческого мозга, что касается его функциональности, такт-частотных характеристик в сфере синхронизации между биполярными и виртуальными слоями кодирования сонно-пассивных режимов меж-временных соотношений внутри осознанного и неосознанного восприятия реалий в режиме искусственно воссозданных воспоминаний…

– Стоп, стоп, стоп! Хватит! Мне и так и все понятно, – поспешил я остановить этот поток совершенно неудобоваримой для меня научной терминологии.

– Что-нибудь еще?

– Нет, нет, спасибо. Пока больше ничего. Давай домой.

Флаер взмыл в воздух, и через минуту остановился у моего балкона, который одновременно служил причалом для флаеров и входом в гостиницу.

Я уже собирался покинуть борт аэромобиля, когда лобовое стекло озарилось мягким светом, и на голографическом поле экрана показалось прекрасное лицо моей супруги Евгении.

Глядя на меня, она очаровательно улыбалась. Голография воссоздавала ее настолько точно, будто она сидит на стуле прямо передо мной.

– О, Дженни, привет! – радостно воскликнул я.

– Привет милый! – Ее глаза светились от счастья. – Как твои дела в Величественном Городе Мира?

Супруга была обворожительна. От нее пахло моими любимыми духами, запах которых частично передавался аэросинтезом флаера, а ее светлые волосы были распущены, и свободно ниспадали на плечи. (Она не любила распускать свои косы, считая это признаком дурного тона, и делала это только дома и исключительно ради меня).

– Нормально, Женечка, – ответил я. – Сегодня встречался с Христом. Как видишь, остался цел и невредим.

– Виктор! Ты был на приеме у Самого Царя царей?!

– А что ты так удивляешься? Ведь ты знала, что у меня была назначена с Ним встреча сегодня на утро?

– Все равно. Это ведь так почетно! – ее ясные глаза смотрели с нескрываемым восхищением. – Я очень горжусь тобой, милый.

– Да, ладно тебе. Ты лучше скажи, как ты?

– Скучаю, – она по-детски выпятила нижнюю губу, отчего у меня возникло непреодолимое желание ее поцеловать.

– Ну, ничего. Я скоро прилечу.

– Скоро, это когда? – спросила Женя с какой-то детской надеждой.