Здесь у нас он, вроде бы, писал какие-то рассказы. Я видел мельком пару раз, как он что-то выводил своим корявым почерком в тетради вроде той, в которой я сейчас пишу сам. Но всякий раз, когда я пробовал заговорить с ним о его «творчестве», он отшучивался и замыкался в себе. Что ж, каждый имеет право на свою маленькую тайну.

А как он играл на гитаре! И какой совершенно очаровательный тенор был у Плотника! Его песни нельзя назвать выдающимися, но одну из них мы выучили наизусть и подпевали ему все хором: «Никто не придёт». Так что у Бункера был, можно сказать, свой гимн.

Несмотря на все свои плюсы, Плотник, в отличие от меня, был человеком, подверженным эмоциям. Я же к концу жизни стал жёстким реалистом, опирающимся исключительно на здравый смысл. По-моему, эта его мысль об «Исходе» была внезапной и совершенно необдуманной.

Недостаток времени и затаившаяся где-то внутри обида не позволяют мне посвятить этому человеку больше строчек в моём повествовании, а то бы я ещё много чего про него понаписал.

«Проповедник» появился недавно, чуть раньше, чем Девочка, но чуть позже, чем состоялся «Исход».

Как я уже писал выше, дорогие мои бородатые и зелёненькие читатели, после «Исхода» мы представляли собой маленькую, но сплочённую группу, лидер которой после непродолжительного периода сомнений в своих силах снова пришёл в себя и принял мужественное решение жить дальше. Хотя нас и осталось всего чуть больше десяти человек, но теперь в нашем коллективе царила абсолютная дисциплина. В Бункере остались только те, кто готов был идти до конца, кто понимал, зачем мы здесь, и почему нам надо выжить. А выжить нам надо было для того, чтобы продолжить род, сохранить человечество и заселить вновь пригодную для жизни планету новыми поколениями людей. Для этой цели нам и нужны были мальчик и девочка.

После «Исхода» у нас остался только один мальчик – сын Мясника по имени Макарка. Это был вихрастый, угловатый подросток. Я его в шутку стал называть «Последним Мальчиком». Вообще-то, он действительно был у нас последним ребёнком мужского пола, этот четырнадцатилетний парень с длинными руками-оглоблями и синими кругами под глазами. Особой красотой он не отличался, хотя я подозреваю, что пара лет жизни в подземном паркинге кого угодно сделает похожим на зомби. Но тут, наверное, стали сказываться и последствия радиации, которая медленно, но верно проникала внутрь Бункера сквозь плотные слои бетона. С одной стороны, это могло сказаться на потомстве, но с другой… Возможно, именно такой индивид и нужен был матери-природе для проведения своего селекционного эксперимента. Ведь мальчик выжил, когда все кругом умирали, и, в итоге, стал нашей надеждой на спасение. Было только одно маленькое «но»: для продолжения рода человеческого ему нужно было найти девочку. Новые реалии диктовали новую цель – поиск полового партнера для Макарки.

Мы снова возобновили практику вылазок за пределы Бункера. Вылазки стали проводиться каждый день. Мы начали прочёсывать окрестные дома и постепенно расширяли географию поисков. Однако вместо девочки мы сначала нашли Проповедника.

Он прятался в одном из подвалов вроде бы уже изученного нами ранее вдоль и поперёк дома. Это была старая панельная «шестнадцатиэтажка», которыми наш город застраивали в годы моего безоблачного детства. Проповедник представлял собой странное волосатое существо в лохмотьях, отдалённо напоминающих одеяние священника. Когда он понял, что мы его заметили, то выскочил навстречу и стал что-то быстро говорить, точнее, петь нечто церковнославянское из своей прошлой забытой жизни. Он часто-часто бубнил и крестился, чем привёл нас в некоторое смущение. Признаться, я думал, что всех священников уже давно съели. Сначала и его я предложил съесть за ненадобностью, но меня неожиданно стали отговаривать от этого Мясник с Электриком.