Как только Клифф выходит, оставляя после себя запах алкоголя и сигарет, в салоне становится тихо, настолько, что меня оглушают мысли о том, что Оливер и Констанс снова вместе. Сжав кулаки, впиваюсь ногтями в ладони, приказывая себе держаться. Не хватало еще расплакаться перед Джейком. Уверена, что его позабавит такая картина.

– Порядок? – спрашивает Элфорд, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

 Мне хочется рассмеяться просто потому, что меня об этом спрашивает Джейк Элфорд. Он точно догадывается о том, что я по уши влюблена в его друга; во время репетиций «Норда» я не могу скрыть своего восхищения Оливером, и в такие моменты я часто ловила на себе внимательный взгляд Джейка, отчего становилось стыдно. Если честно, то думаю, что о моих чувствах догадываются все вокруг, кроме самого Олли. Или он правда не замечает или только делает вид.

– Ты знал, что я увижу в доме и как отреагирую.

– Да.

– Зачем тогда спрашиваешь в порядке ли я?

– Вопросы обычно задают, чтобы услышать на них ответ, Микаэла.

 Я не отвечаю и лишь сильнее впиваюсь ногтями в ладони. Я злюсь на всех, включая саму себя. И меня бесит, что даже несмотря на то, что мы с Джейком не общаемся близко уже много лет, в глубине души я хочу откровенно поговорить с ним, пожаловаться на свои страхи. Как раньше. Но он выбрал новых друзей, а еще забрал у меня внимание Оливера в тот день, когда сказал, что умеет неплохо играть на гитаре, и был тут же принят в новую группу. С тех пор нам приходится часто пересекаться, хоть мы и особо не разговариваем.

 Сначала внимание Оливера забрал Джейк, а потом и Констанс. Я возненавидела ее в тот же миг, как только Олли поцеловался с ней на одной из вечеринок, а потом написал песню под названием «Поцелуй, снесший мне крышу».

Констанс одна из самых популярных девушек старшей школы «Уэст-Мемфис». Внешне она идеальна: тонкая, словно затянутая корсетом, талия, длинные стройные ноги, копна переливающихся, как шелк, каштановых волос, голубые глаза, белоснежная улыбка и кожа без единого изъяна. Констанс руководит школьной газетой, в которую я давно мечтаю попасть на должность карикатуриста. Еще она снимает ролики на тематику «Асмр», потихоньку набирает популярность в сети и собирается зарабатывать на рекламе. Именно она и дала мне кличку «Тряпка». Олли осекает ее, но прозвище быстро разнеслось по школе и словно въелось в мой ДНК.

Меня могут называть как угодно, меня не задевает тот факт, что я регулярно помогаю маме с работой, потому что нужно на что-то жить, оплачивать счета и копить на академию современного искусства, в которую я планирую поступить. Меня лишь обижает, что Оливер влюблен в девушку, которая смеется надо мной из-за того, что я держу в руках швабру, а значит она смеется и над моей мамой. А еще она управляет Оливером как марионеткой и играет на его чувствах.

– Вы же дружите с Олли, – не выдерживаю я. – Неужели никто из группы не мог сказать ему, что неправильно сходиться с девушкой, которая обращалась с ним, как с последним дерьмом, да еще и ушла к врагу?

– Он уже взрослый мальчик, сам разберется, – отвечает Джейк, притормаживая на красном сигнале светофора. – И если тебе интересно, то мы с парнями сказали ему, что сходиться со стервой – плохая идея.

– Тебе она тоже не нравится?

– Нет. У нее противный смех, она смеется как пеликан.

 Невольно смеюсь, потому что согласна с ним.

– Впрочем, твой не лучше, – бросает Джейк, и я тут же перестаю улыбаться. – Я просто шучу, Микаэла.

– Прости, а глупое чувство юмора тебе случайно выдали не в том же магазине бижутерии, в котором ты взял эти жуткие кольца? – спрашиваю я, глянув на его руки.