– Это приватный разговор, – поясняет Джейк и кивает в сторону, молча прося бывшую уйти.

Вздрогнув, Пайпер замирает на несколько долгих секунд, а затем вздергивает подбородок и, хмыкнув, уходит. На ходу она сжимает кулаки и оборачивается, послав мне настолько злобный взгляд, что становится не по себе.

– Интересно, – задумчиво произношу я, – завтра в школе она выстрелит мне в голову или ударит ножом в живот?

– Скорее, съест заживо, не зря же она капитан «Пираний».

– Мало мне ссор со всеми подряд, не хватало только войны с чирлидершами.

Спрятав ладони в передние карманы джинсов, Джейк пожимает плечами, словно спрашивая: «Я могу идти, или ты еще не закончила?».

– Я точно могу рассчитывать на твое молчание?

Закатив глаза, он цокает языком.

– Сколько еще планируется одинаковых вопросов? У меня мало времени.

– Поняла. – Хлопнув ладонями по бедрам, я пячусь. – У меня все. И спасибо. Хотя нет, подожди, я хотела извиниться за то, что ляпнула тогда на уроке. Я не должна была, это мерзко. Мне правда очень и очень жаль.

– Боже, – Джейк прикладывает ладонь к груди, – хорошо, что ты извинилась, а то я все места себе не находил, переживал.

Его голос сочится сарказмом, и я начинаю раздражаться по новой. Нужно уходить, пока я снова не сказала что-нибудь, о чем пожалею.

– Микаэла, – зовет он, как только я разворачиваюсь. – Ты правда думала, что напугаешь меня тем, что расскажешь всем, где я вырос и что значит мое имя? Я уже давно не тот глупый мальчик, который стыдился бедности.

– Разве?

В ответ он молчит, мой вопрос лишь заставляет его с усмешкой качнуть головой.

Интересно, Оливеру хоть на йоту тяжело так же как мне сейчас? Мы не разговариваем уже четыре дня. Мне трудно дается наша ссора, потому что я не могу отправить ему глупый мем или понравившуюся песню. Не могу рассказать, что после уборки последнего выезда на работу вместе с мамой, мои волосы насквозь пропахли луковым супом и картошкой фри, потому что эта квартира находилась прямо над дешевой забегаловкой.

И, как оказалось, в школе у меня нет друзей, потому что все те, с кем я общалась, принадлежат к окружению Оливера. Получается, что к Олли привязано не только мое сердце, но и возможность общаться с людьми. Он не виноват, это я выстроила свой мир вокруг него, рисунков и просмотра сериалов.

Но сейчас я не только безответна влюблена в Олли, я злюсь на него, потому что он так просто отказался от меня. Если он ждет, что я приду и буду извиняться, то он ошибается. Моя гордость не позволит просить прощения за свое собственное мнение.

Самое трудное в новых школьных буднях – перерыв на ланч. Сжав поднос, я долго брожу вдоль столиков, пока не вижу размахивающего рукой коротышку Клиффа.

– Тряпка, прыгай сюда!

Глянув в другой конец кафетерия, где собрались «Норд» и их приближенные, я тяжело вздыхаю и сажусь рядом с Клиффом и Брианой. Бри играет роль второго плана в школьных спектаклях, мы познакомились во время подготовки постановки «О мышах и людях», в которую меня так и не взяли актрисой, зато приняли постер с анонсом, который я рисовала три вечера подряд.

Бри заправляет за оттопыренные уши короткие волосы, выкрашенные в фиолетовый цвет, и открывает йогурт.

– Почему ты сидишь здесь? – прямо спрашивает Бри. Не отводя от меня заинтересованного взгляда, она проводит языком по фольге, слизывая йогурт. – Разве ты не из компании рокерского стола?

– Поругалась с Оливером, – честно отвечаю я, подхватывая сэндвич.

– В чате писали, что ты подкатила к Джейку, поэтому Пайпер выгнала тебя из компании избранных. – Клифф топит в соусе сразу три ломтика картошки и отправляет их в рот.