– Многих рыбаков икона сия от погибели спасла, – решил еще немного соврать во благо Зверев. – Куда она смотрит, там никто из плывущих погибнуть не может. На Ладоге знаете какие шторма случаются? А в бухте Коневецкой никогда ни одного утонувшего не случалось. Насилу я ее у монахов выкупил. Да вот видишь: оклада все же не дали. Как реликвию у себя оставили.

– Господи, смилуйся над нами, – перекрестился купец, наклонился к лику, коснулся губами высокого лба. – Не дай пропасть в пучине.

– Не даст, – уверенно подтвердил князь, спрятал лик и взялся за узелок с едой. Внутри оказались большой шмат сыра, крупные ржаные сухари и где-то с горсть кисловатых сушеных яблок. Не успел он закончить трапезу, как дверь снова приоткрылась. Внутрь заглянул молодой, еще безусый корабельщик, шмыгнул носом:

– А правду сказывают, княже, икона у тебя с собой чудотворная?

Князь Сакульский недовольно вздохнул, но все же снова потянулся к чересседельной сумке, достал доску с ликом, развернул с подобающей осторожностью:

– Вот, убедился? Пока он с нами, ничего ушкую не грозит, пусть хоть небеса на море обрушатся. Он нас спасет. И хватит, больше никому не покажу. Неча тут экскурсии устраивать.

– Велик Господь и милостив, – торопливо закрестился юноша и скрылся за дверью.

– Выручит… – Андрей прикусил губу. Он вдруг вспомнил, что зеркало Велеса уже предсказывало и общую погибель русскую, и смерть ему лично, однако же цела и Русь, и сам он в полном здравии…

Хотя, с другой стороны, будучи упрежденным, он долго и упорно трудился, чтобы предсказанного не допустить. Шторм же, в отличие от дел человеческих, стихия вольная, ее ни отодвинуть, ни задержать нельзя. А раз так – то с ним заговор на подглядывание в будущее ошибиться не мог. И про непогоду должен был знать, и про то, что ушкуй в ней не пострадает…

– Скалы-ы-ы!!! – Истошный вопль перекрыл шум урагана и пробился сквозь стену каюты. Зверев, так и не выпустив иконы из рук, кинулся наружу.

– Вот черт… – Правая рука его сама собой поднялась и сотворила знамение. Слева по борту, совсем уже недалеко, всего в паре сотен шагов, из пенистых шапок, вздымая высокие фонтаны, то выглядывали, то снова исчезали под водой остроконечные черные уступы. Причем ветер и волны прямо боком с невероятной скоростью тащили судно именно туда.

– Туда, князь!!! – увидев его, истошно закричал молодой корабельщик, тыкая пальцем в сторону рифов. – Образ туда!

И Андрей совершенно безотчетно, просто потому, что ничего другого сделать был не в силах, двумя руками поднял над головой икону, направив взгляд святого чудотворца к рифам. Ушкуй взметнулся на высокой волне, зависнув над хищными гранитными клыками, покатился с водяной горы вниз. Палуба дернулась – это молчаливый кормчий переложил руль, поворачивая судно носом на камни.

Князю показалось, что мир наполнился тишиной – исчезли звуки волн, вой ветра, скрип снастей. Корабль ухнулся в пропасть, влетая в расселину меж двух изрезанных трещинами скал. Сердце медленно отсчитывало последние мгновения жизни – вот-вот камни должны были вгрызться в борта сразу с двух сторон… Как вдруг новая волна, нагнавшая ушкуй, стала быстро поднимать его вверх, одновременно вынося из расселины. Взметнулись фонтаны из врезавшейся в препятствие воды, скрипнул снова переложенный руль, мелькнула справа еще одна мокрая стопка валунов, волна ушла, роняя ушкуй вниз. Люди затаили дыхание – но предательского удара в днище так и не последовало. Скальная гряда осталась позади.

– Она чудотворная! – Андрей даже не понял, кто это выдохнул. – Она воистину чудотворная!!!