Еще одна мысль, пришедшая в голову с небольшим запозданием, успокоила меня окончательно. У мысли было имя, невысокий рост и фиолетовые глаза: это Лу. Тут была типичная ситуация из анекдота, когда король знал, что богиня знает, что король знает… ну и так далее. Короче, мексиканская дуэль, когда все у всех под прицелом. То, что богиня постарается вытащить мою бедовую голову из очередной передряги, если я в нее попаду, а точнее — когда я в нее попаду — я был практически уверен. Я для себя еще не решил до конца, боится ли Лу ощутить на себе эффекты от моей смерти или безумия, или же она на самом деле заботится обо мне, как о своем спутнике и товарище.

Но в данной ситуации меня устраивал любой вариант развития событий. Так что я успокоился, сделал пару незаметных вдохов поглубже и продолжил шагать.

Когда находишься с другой стороны двери при входе в темницы, они кажутся, даже не знаю, меньше, что ли? У меня сложилось именно такое впечатление, хотя, скорее всего, дело было в том, что меня долго пытали и я был измучен и слаб. Теперь же это были просто подвальные тюремные помещения с несколькими ответвлениями и комнатами для допросов разной степени предвзятости. Осознание того, что я вижу эти помещения иначе, без травматичных флешбеков, меня еще больше приободрило.

Кое-как выловили из боковой каморки палача, который сегодня дежурил по темнице. Никого не допрашивали, так что для двоих тут работы не было.

— Эй, мастер, где держите герцога? — спросил вместо меня гвардеец. Мне теперь по статусу было не положено общаться с палачами.

— Это Регон, который?

Заплечных дел мастер вышел из своей комнатушки, где, очевидно, дремал, и встретился взглядом со мной. Да, это был один из двух мужчин, который разбирал меня на запчасти.

Узнал меня и палач. Сначала мужчина немного удивился, но очень быстро взял себя в руки, скользнув взглядом по моему дорогому камзолу и баронской цепи на груди.

— Ваше Благородие, — он коротко, с достоинством поклонился, как того требовал местный этикет.

Выпрямившись, палач спокойно посмотрел мне прямо в лицо, на котором читалось исключительное спокойствие: да, он прижигал мои пятки каленым железом, но он был на службе короля. Как и я сейчас, по всей видимости.

Меня подмывало спросить, что стало с его напарником, которому раскаленным мечом прожгло руки до локтя, но удержался. Меня вообще не должна волновать его судьба, а уж тем более радоваться увечьям слуг Кая Фотена мне сейчас вообще не к лицу. Так что я ответил на поклон легким кивком и чуть разрядил обстановку плоской шуткой:

— Если вы, мастер, про толстяка, для которого пришлось расширять дверной проем в камеру, чтобы он просто смог зайти — то да, мы к Регону.

Палач хмыкнул, гвардейцы заулыбались. Чревоугодие Регона и его постоянно растущие габариты были предметом сплетен во дворце уже не первый год. Вроде даже кто-то принимал ставки, когда герцога хватит удар и в каком виде он будет в этот момент: на очередной служанке или с куриной ножкой в руке. Многие сходились на том, что в момент удара все будет происходить одновременно: будет и служанка, и куриная ножка. Возможно, будет даже две куриные ножки.

Палач зазвенел ключами и открыл решетку, ограждающую его каморку и коридор с лестницей от сектора с камерами. То есть даже если кто-то выберется, ему придется преодолеть еще и это препятствие на пути к свободе.

Регона держали не очень далеко — пятая камера слева. Покопавшись в ключах, палач нашел нужный и быстро открыл для нас дверь, отступив в сторону.

— Герцог, к вам пришли! — крикнул он напоследок, после чего посчитал свою миссию окончательно выполненной.