– Можно подумать, что ты гоняешься за другими людьми, – с издёвкой добавил Куприянов. – У тебя сплошь паиньки, интеллигенты и вежливые воришки, да?

– Нет, Василий, – Загурская громко положила вилку на стол и отодвинула тарелку. – Я тоже ловлю убийц. Но заметь, делаю это в кабинете. Пока эти монстры на свободе я с ними не пересекаюсь. Это совсем другая работа, не такая опасная как твоя.

– Не зарекайся, любимая.

– Так, – в разговор вмешалась Маша. – Хватит, работники правопорядка. Чего вы с утра собачитесь? Найдёт себе дядя Вася приличную и интересную работу. Не всё сразу.

– Вот, – поддержал Машу Василий. – Какая мудрая у тебя дочь, Людмила Валентиновна. Я завидую её будущему мужу. Повезёт же кому-то. А твой Платонов, между прочим, Людочка, предложил мне перекантоваться до конца года у какого—то бугра, по фамилии Гришин. Ему надо службу безопасности перетрясти. Будет желание, позвоню этому Гришину. Вдруг дело интересное.

– Сразу нельзя было сказать, – обиженно произнесла Загурская. – Треплешь нервы старшему следователю следственного комитета. Пожалуюсь на тебя твоему другу Молчанову, он тебя оштрафует. Или прикажет мне дело на тебя завести. Посажу ведь, Куприянов!

– Согласен! Прости, дорогая! Хочешь, я тебя на работу подвезу.

– Не надо. За мной машина приедет. А ты не забудь, что тебя сегодня ждут в поликлинике МВД. Всё, до вечера.

Загурская поцеловала Машу и Василия и вышла из кухни.

В поликлинике как всегда народу было много. Василий даже подумал, что надо прийти в другой день, но потом, вспомнив, что ему некуда спешить решил занять очередь к терапевту.

– Василий Иванович, – услышал Куприянов знакомый голос, – заболел что ли?

Василий увидел сидевшего рядом Эдика Сомова, бывшего опера Заречного отдела, а теперь владельца частного детективного агентства.

– Привет, Эдуард, – улыбнулся Василий. – Нет, не болею я. Медкомиссию надо проходить. На пенсию рвусь. Остановить некому.

– Насколько я помню, вы уже лет пятнадцать пытаетесь уйти.

– Больше, Эдик. Воры да убийцы не пускали.

– На рыбалку будете ездить или работу искать?

– Какой из меня рыбак. Работу ищу. Не сидеть же на диване.

– Есть предложения?

– В банк к Платонову хотел пойти, но там вакансия только в конце года появится. Предложение есть к какому-то Гришину наняться. Безопасность свою хочет усилить.

– Не ходите туда, – уверенно сказал Сомов.

– Чего так?

– Не ваш это контингент.

– Заешь Гришина?

– Удивлен, что вы его не знаете. Известный толстосум в нашей области.

– Может быть, я его и знаю, но раз я этого Гришина не ловил и в камеру не сажал, значит, мой опытный мозг решил его не запоминать. Раз ты, Эдуард, не советуешь, тогда не пойду.

– Василий Иванович, – Сомов подвинулся ближе к Куприянову, – а приходите ко мне. Я вас готов компаньоном взять. Я вас хорошо знаю, вы меня хорошо знаете. Приходите.

Куприянов сразу не ответил. Он вопросительно посмотрел на бывшего коллегу, почесал висок и только потом ответил:

– А что, почему бы не прийти? Когда?

– Я завтра уеду на две недели, матушку надо навестить. Как вернусь – позвоню.

– Договорились.

***

Пищук сидел в кабинете начальника колонии Вишнякова. Перед ним лежало несколько листов бумаги, которые он только что прочитал. Это было письменное признание Залыгина. Пищук поднял на Вишнякова остекленевшие глаза.

– Почему он не пишет, кто заказал ему это убийство?

– Этого я не знаю, – ответил Вишняков. – Спросите у него сами.

Пищук резко поднялся со стула, да так резко, что начальник колонии даже подпрыгнул в своём кресле.

– Ведите к нему, – решительно сказал Олег.

Залыгин никак не реагировал на то, что в палату вошло сразу несколько человек. Он только слегка приоткрыл глаза. Пищук остановился в паре шагов от осуждённого, который признался в убийстве его любимой Анны. Олег Адамович смотрел на это изнемождённое болезнью тело и спрашивал себя: что дальше? Что делать с этим? Он повернулся к стоящей за его спиной свите и сказал: