– Смотри, допустим, я уезжаю утром на дачу. Это тридцать километров от нашего районного центра в Павловке. Опиши место, где произойдет это ДТП.

– Вы заезжаете на окраину леса, – я задумался, припоминая все подробности увиденной картинки.

– О, – победно щелкаю пальцами, – там, на опушке расколотое пополам тонкое дерево, метров сто от него, не доезжая до поворота в село.

Судя по расширившимся от изумления глазам тренера, он мне поверил окончательно.

– Есть такое, – признает Зорин. Он выглядит потрясенным.

– Знать ты этого не мог, – минуту помолчав, продолжает наставник, – допустим, твой отец и мог сказать что-то про мою дачу, но про дерево… Да и я только час назад решил завтра туда ехать. Действительно, чертовщина…

Молчание затягивается.

– Игорь Семенович, так вы не поедете? – на всякий случай уточняю я.

Теперь точно нет, – наставник собран и деловит. – Так, а про машину и водителя ты сказать что-то можешь?

– Грузовик ЗиЛ-130, светло-голубой, номер… – тут я задумываюсь.

Номер я различить не могу. Какое-то избирательное у меня ясновидение, здесь вижу, там нет.

– Не могу сказать, – выдыхаю я, – водителя зовут Толик. Он заночует у любовницы, напьется самогона, а утром, еще не протрезвевший, хлопнет стакан для опохмелки и сядет за руль. Кстати, машина принадлежит местному колхозу «Заветы Ильича». Больше ничего не знаю.

– Значит, это будет на въезде в Павловку, – задумчиво говорит Игорь Семенович, обводя кружком место ДТП, – скорее всего, шофер поедет оттуда. Рядом деревень по этой трассе нет. Колхоз такой есть, – продолжает он, – председателя я знаю. Завтра суббота, но попробую дозвониться к нему в контору. Может, получится остановить этого ухаря, пока он не натворил дел.

– А что вы ему скажете? – любопытствую я. Мне действительно интересно.

– Да это не проблема, – отмахивается наставник, – скажу, что в селе видели шофера пьяным, собирался сесть за руль. Если что, всегда можно отбрехаться, что ошиблись. За бутылку парочка местных всегда подтвердят любые мои слова. Но, думаю, до этого не дойдет.

Захожу в прихожую своей квартиры. Чувствую себя уставшим, как грузчик, всю ночь разгружавший вагоны. В гостиной работает телевизор. На пороге комнаты появляется мама, услышавшая звук открывающейся двери.

– Мой руки, Леш, я сейчас разогрею ужин, – командует она.

Разуваюсь и иду в ванную. Когда я мылю руки и полощу их под струей теплой воды, слышу аппетитное шкворчание разогреваемого мяса. Рот моментально наполняется слюной. Вытираю руки полотенцем и вылетаю на кухню.

Усаживаюсь на стул. Мама уже в переднике. Она деловито орудует на кухне, разогревая еду. Через минуту рядом со мной возникает большая тарелка. Рядом стоит миниатюрная пиала с оливье. В отличие от других семей, мы готовили его не только на праздники. Мама любила баловать нас с отцом разнообразными яствами и получала настоящее удовольствие, видя наши довольные физиономии, уплетающие за обе щеки очередной кулинарный шедевр.

На тарелке появляется два кусочка хлеба, затем большая отбивная и горстка макарон. Потом на тарелку кладутся нож с вилкой. На них еще виднеются капельки воды. Родительница помешана на чистоте и гигиене. Перед подачей на стол тщательно ополаскивает даже недавно мытую чистую посуду.

Я начинаю яростно кромсать ножом отбивную, наворачивать вилкой оливье и накалывать на нее макаронины.

– Леш, куда ты спешишь? Никто у тебя еду не отберет, – в мамином голосе чувствуются нотки иронии.

Торможу себя и заставляю есть медленнее. Мама одобрительно смотрит на меня.

– Как прошла тренировка? – интересуется она.