Мурашки – те самые, предательские, от которых я так отчаянно пыталась избавиться – пробежали по коже.

Его голос, тихий, хрипловатый, прозвучал почти как мольба:

– А ты хочешь пойти в мой секс-клуб?

Волнение захлестнуло меня с головой.

Его близость, даже такая невинная, как эти руки на моих плечах, вызвала ураган эмоций, бурю, которую я считала давно усмиренной. Этот вопрос, такой прямой, такой откровенный, был как удар под дых.

– Скажи правду… – настаивал он, и эти слова прозвучали в моей голове эхом из прошлого.

Я вспомнила Париж. Вершину башни Монпарнас. Ветер, свистящий в ушах. И вопрос: «Хочешь ли ты жить?» А потом – прыжок с башни с ним в сцепке.

Сейчас я металась. Внутри меня боролись стыд и желание, разум и чувства. Стыд за ту мысль, что прочно поселилась в моем сознании с момента его появления. Желание – темное, опасное, почти животное – подчинить себя ему, отдать контроль в его руки. Разум кричал о последствиях, о том, что это ошибка, что я играю с огнем. Но чувства… чувства помнили вкус свободы, вкус адреналина, вкус его губ.

Я знала ответ. Знала его заранее, как знала, что прыгну с ним тогда, в Париже.

Развернулась к нему лицом. Встретила его взгляд – глубокий, изучающий, полный ожидания. И прыгнула. Прыгнула в пучину эмоций, в этот омут страсти и опасности, с головой, без оглядки, как тогда с башни.

– Да, – прошептала я, задыхаясь от переполняющего меня волнения. – Да, хочу.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

После обеда мы с Алексом разошлись. Он повез Дюбуа и компанию на ознакомительную экскурсию по заводу, а меня оставил в офисе, чтобы я занялась документами.

Весь остаток дня я трудилась над отчетом о прошедшем мероприятии, архивировала подписанные договора, отправляла благодарственные письма, отвечала на вопросы и запросы, возникшие после конференции, и составляла графики выполнения обязательств по договору.

График Алекса был очень насыщенным! Я удивлялась, когда у него находится время для личной жизни, если он приходил в офис за полтора часа до начала рабочего дня и оставался там допоздна.

А бесконечные встречи и разъезды? Это же невыносимо! Булаева была очень известна в бизнес-кругах как трудоголик, но даже у нее был более щадящий график. Зачем Алекс себя так загоняет?

Пару раз в его расписании я замечала встречи, которые он всегда отмечал синим цветом. Хм? Неужели это то, о чем я думаю?

Секс-клуб?

Ох!

Не могу поверить, что призналась ему в том, что хочу туда пойти! О чем я только думала?

Может, зря я так сказала? Как я могла признаться ему, что безрассудно и беззастенчиво хочу снова испытать эти ощущения? Хотя бы раз оказаться на ресепшене, похожем на отельный, взять каталог с вызывающими нарядами, надеть что-то эпатажное и отправиться в одну из комнат…

При мысли о клубе сердце забилось чаще: тук-тук-тук.

– Тук-тук-тук! – в приемную заглянула девушка. Та самая, что показывала мне «класс» и поддерживала весь сегодняшний день. – Не отвлекаю?

– Эм, нет, я вроде как раз хотела сделать небольшой брейк, – улыбнулась я, откладывая стопку документов. – После конференции столько работы!

– А ты на опыте, да? – с неприкрытым восторгом говорила она. – Правда, что ты раньше на Булаеву работала?

– Верно, – улыбнулась я и поднялась с места, ноги немного онемели, так долго сидела. – Может, выпьем чаю?

– Сама только хотела предложить, – девушка приветливо махнула рукой, приглашая меня следовать за ней. – Я Катя Потапова, бухгалтер, с первых дней тут работаю.

– А я Вика Селезнева, ассистент…

– Твое имя тут уже все узнали, – засмеялась она, заводя меня в комнату для персонала. – Как ты вышла тогда и по-французски как пошпарила, все выпали!