– А как они сумели обо всем договориться?

– Подкупили следователя, который и передал вам эти отправленные пирожки, он же завтра организует вашу отправку в больницу.

– Это же ваш человек…

– Мы тоже так считали, а оказался эсером и предателем. Поэтому мы и прислали его для твоих допросов. Послезавтра о вашем побеге и о его предательстве напишут все газеты…

– Предположим, – согласился Павел, – а кто будет нашим проводником на границе?

– Знакомый тебе Андрей Жабин.

– Вы что, его в Москву перевели?

– Нет, его сюда перевели по рекомендации кого-то из ЦК компартии Украины. У тебя есть какие-то опасения?

– Они еще окончательно не проверены.

– Мы думали, что так будет лучше, если, кроме Жабина, никто не будет знать о твоем первом задании. Может, пока не поздно, поменяем проводника? – предложил Слуцкий.

– Жабин уже знает о предстоящем задании? – уточнил Судоплатов.

– Вчера вернулся с границы, готовил место вашего перехода…

– Не будем ничего менять, чтобы это не вызвало у него подозрения.

– Тогда будем считать, что операция началась.

И Слуцкий, неожиданно для Павла, крепко обнял его, словно прощался.

Генерал и Кирилл сидели в кабинете. Курсант на высокой лестнице, с помощью которой можно было доставать книги с верхних полок, а Судоплатов в своем кресле.

– Прям как в кино… – начал Кирилл.

– Это вы про что?

– Про ваш побег… – откликнулся курсант.

– Голову, правда, поломать пришлось основательно, чтобы это, как ты говоришь, кино сложилось, – согласно произнес в ответ Судоплатов. – Лебедь, явно обидевшись, что все решили за него, даже на какое-то время отстранился от меня. Но время все расставило по своим местам. Лебедь, как главный представитель подпольной сети ОУН, начал совершать инспекционный рейд по Украине с целью выявления готовности боевых групп националистов для захвата власти в случае возможной войны. Все это время я был рядом. Через год, после того как основные очаги националистов были взяты под наблюдение местными органами ОГПУ, Лебедь неожиданно предложил руководству ОГПУ рискованную поездку в Берлин для нашей встречи с Коновальцем и, может быть, с руководителями германской разведслужбы. В наших последующих отношениях с ним все изменил случай… Это произошло при переходе нами финской границы.

Жабин подвел Лебедя и Судоплатова к месту, приготовленному им для перехода границы. Туман был таким плотным, что не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки.

– Вам оставалось только пересечь пролесок, и вы будете уже на финской территории, – говорит им Жабин, показывая направление движения. – Идите, пока туман густой…

Павел шел впереди и вскоре понял, что земля под ногой становится топкой. Он остановился и стал искать подходящий березовый ствол, чтобы с его помощью сделать шест и продолжать дальнейшее движение по болоту уже с его помощью.

– Не занимайся ерундой, тут идти осталось не более ста метров… – сказал появившийся из тумана Лебедь.

– Береженого бог бережет, – ответил Павел, продолжая осторожно сгибать и подтачивать ствол березки.

– Тогда догоняй, – сказал Василь и двинулся вперед, перескакивая с кочки на кочку.

Через пару десятков метров чекист увидел Лебедя, погруженного по грудь в топь. Одновременно услышал и разговор двух финских пограничников, которые стояли метрах в пятидесяти от них, что и объяснило вынужденное молчание Василя, неожиданно провалившегося в трясину.

Чекист лег на землю и протянул конец своего шеста Лебедю. Тот за него ухватился, и вот уже оба застыли в ожидании прохода караула.