"Ужас и яма и петля для тебя, житель Земли!" (Ис., 24).

Посвященные в тайны эзотерики масоны также имели представление о мистической петле, в которую должна попасть человеческая душа. Они, быть может, толком не представляя себе, что же они делают, в своих обрядах описывали ту же самую петлю. Возможно, масоны высших степеней знали о способе невпадения в сеть, непопадания в петлю. Но профаны репетировали именно процедуру уловления. Вот как описан один из загробных путей:

"От запада через север, восток и полдень вновь на запад".

В другом варианте находим:

"Через полдень, восток и север".

(Масонство в его прошлом и настоящем. Ред. С.П. Мельгунова и Н.И. Сидорова. Т. 2. С. 91.).

Хорошо известны были масонам и имена двух лжесвятых, занятых осаждением душ. Иначе говоря, им была известна тайна инициалов J и В (Иахин и Боаз, Jahin и Boaz). Эти буквы можно найти на масонских рисунках, коврах, гербах и т. д. Эти инициалы изображались почти всегда на столбах или колоннах – символика уловления душ инстанцией, поместившей себя между человечеством и свободным космосом. Иерархия в целом была зарвавшимся, самозванным посредником между человеком и Вселенной. Только конечный пункт этой связи был грубо искажен. Связь человек – Бог, человек – Космос была нарушена преступниками, подменившими самого бога самозванцами, а космические законы полным беззаконием.

В самых первых памятниках античной литературы находим символический образ чудовищ, поглощающих странников, – Сцилла (Скилла) и Харибда. Вот как описывает их Гомер:

"Камень скалы; и на самой ее середине пещера,
Темным жерлом обращенная к мраку Эреба на запад;
Мимо ее ты пройдешь с кораблем, Одиссей многославный;
Даже и сильный стрелок не достигнет направленной с моря
Быстролетящей стрелою до входа высокой пещеры;
Страшная Скилла живет искони там. Без умолку лая,
Визгом пронзительным, визгу щенка молодого подобным,
Всю оглашает окрестность чудовище. К ней приближаться
Страшно не людям одним, но и самым бессмертным. Двенадцать
Движется спереди лап у нее; на плечах же косматых
Шесть подымается длинных, изгибистых шей; и на каждой
Шее торчит голова, а на челюстях в три ряда зубы,
Частные, острые, полные черною смертью, сверкают;
Вдвинувшись задом в пещеру и выдвинув грудь из пещеры,
Всеми глядит головами из лога ужасная Скилла.
Лапами шаря кругом по скале, обливаемой морем,
Ловит дельфинов она, тюленей и могучих подводных
Чуд, без числа населяющих хладную зыбь Амфитриты.
Мимо ее ни один мореходец не мог невредимо
С легким пройти кораблем: все зубастые пасти разинув,
Разом она по шести человек с корабля похищает.
Близко увидишь другую скалу, Одиссей многославный,
Ниже она; отстоит же от первой на выстрел из лука.
Дико растет на скале той смоковница с сенью широкой.
Страшно все море под тою скалой тревожит Харибда,
Три раза в день поглощая и три раза в день извергая
Черную влагу. Не смей приближаться, когда поглощает:
Сам Посейдон от гибели верной тогда не избавит".
(Hom. Od. 80-107).

В этом отрывке «Одиссеи» Сцилла и Харибда – пасти чудовищной ловушки душ, океан – космос, а Одиссей – божество с особыми полномочиями жреца религии зверей, "проходящий сквозь эфира поле" (выражение Д.Бруно: "Изгнание торжествующего зверя"). Он хитер и смел, по-своему справедлив в разделе добычи, весьма скромен, как и подобает жрецу религии зверей. Он – воплощение Гермеса, без конца его напутствующего. Скромность Одиссея обеспечивает вечность его инкогнито, сохраняет нераскрытыми его деяния-преступления. В результате феноменальных его качеств погибают практически все спутники Одиссея, а сородичи с Итаки, претендующие на власть, убиваются Одиссеем собственноручно. И все это скромно именуется подвигами Одиссея, подобными подвигам Геракла.