– Сволочь, шлюха. Ты меня убила.

По его лбу, красным потоком, полилась кровь. Лицо от страха посинело. Растопыренной лапищей, он дотрагивался до рассечённого места на голове. Дублёр сполз с кровати на колени, шатаясь, со стонами и охами, не застёгивая штаны, стал подниматься на ноги. Хватаясь, перепачкаными в крови руками, за переборку, двинулся к двери. Вскоре дверь хлопнула и стало тихо. Алиса встала с кровати, застегнула ширинку, в сердцах пнула злосчастную пепельницу и тихо пошла к себе в каюту. В шесть утра вахтенный помощник объявил по судовой трансляции подъём. Через несколько минут рявкнул голос капитана и приказал Алисе, срочно явиться к нему на ковёр. У Алисы ноги подкосились и от волнения кружилась голова, когда она поднималась по трапу в каюту капитана, но открыв дверь и увидев наглые морды всего цвета судовой власти, волнение мгновенно оставило её тело, кровь как-будто перестала струиться по венам. Лицо Алисы побледнело, полные губки поджались, а упрямый, раздвоенный подбородок, выдвенулся вперёд. Со своего небольшого росточка, сверкая пронзительной зеленью глаз, она свысока окинула мужиков взглядом, которые вальяжно развалились на мягких подушках большого, закруглённого дивана, сидели закинув ноги, нога на ногу. В сборе были все- помполит, председатель профкома, парторг, старпом, дублёр капитана и даже вожак комсомолии. Кэп сидел за своим рабочим столом. Дублёр напротив капитана, с перевязанной головой, а помполит, величественно, как оратор, стоял посреди огромного кабинета на толстом, пушистом ковре с поднятой рукой. Видно до появления Алисы, изрекал умные речи, да так и застыл с её появлением. Капитан поднялся с кресла во весь свой огромный рост, окинул всё сборище сердитым взлядом сверху вниз, уничтожающе оглядел Алису и с презрением спросил дублёра:

– ты, взрослый мужик, нэ сумел справиться с такой пигалицей? Ты – нэ мужчина! Мне за тэбя стыдно. Это она тэбя чуть не убила?

Все затаились открыв рты. Капитан повернулся к Алисе лицом и уставясь, своими большими, чёрными, навыкате глазами, в её застывшие глазки, сердито сказал:

– Мы сейчас же, нэмедленно, свяжемся с любым судном, идущим в порт и ты хулиганка отправишься в кадры с волчьим атесстатом. Тэбе ясно?

– Что Вы сказали? – спросила Алиса, и спокойно, и холодно посмотрела в лицо капитана. – Попробуйте только. Я Вам этого так не оставлю. На этого негодяя, – Алиса указала пальцем на дублёра, который в это время отвернул от неё лицо и преданным, собачьим взглядом уставился на кэпа. – Я по приходу в порт, подам в суд за попытку изнасиловать меня при исполнении мною служебных обязаностей. А Вам господа офицеры, скажу одно, до Москвы дойду, но все ваши золотые сопли с погон посрываю. Меня швабры никто лишить не сможет, а вашу карьеру – я сумею поломать.

Услышав смелые и наглые рассуждения Алисы, кэп одобрительно посмотрел на неё и сказал:

– Хорошо красавица. Ты остаёшься на судне. Списан будет дублёр. Опозорился – иди в порт. Но ты дорогая будешь работать уборщицей, а то ещё и меня сделаешь инвалидом. Слышишь старпом? В самый низ, в самый нос! А то там грязно очень. Всё. Свободна.

Алиса повернулась и молча вышла из каюты, громко хлопнув дверью.

Виктор Степанович Мазепин расстроен был страшно. Буфетчица кают-компании старпома, опять отказалась ночевать в его каюте. И чего ей ещё не хватает? Ну, сколько она может воевать с Алисой? Ссорятся бабы, а я здесь причём? Одно дело, если бы я Алисе оказывал знаки внимания, но ведь к ней и на сивой кобыле не подъедешь. А вчера зверюга, что сделала? И какой чёрт заставляет её вставать в четыре утра? Судовое требование к уборщице выходить на объект в пять часов утра, и уж тут, я чётко слежу. Пусть только попробуют встать позже. Наказание неотвратимо. На то я и старпом, чтобы за дисциплиной следить. Но эта зараза встаёт в четыре, когда я иду на вахту. Наверное поняла, что я ей мщу по просьбе Анжелики. Да и кэп её невзлюбил. Как её кинули – со старшей буфетчицы, в уборщицу. В самый низ, в самый нос. Так ей и надо. Ишь шмакодявка! Ведёт себя, как королева красоты. Такое впечатление, будто идёт не по самой грязной палубе, а по подиуму. Но что же они с Анжеликой не поделили? Стук в дверь прервал мысли старпома. Не успев ответить на стук, старпом увидел, как дверь открылась и в каюту, тихонечко, вошёл начпрод Виктор Иванович Сосюра, человек обходительный, ласковый, небольшого росточка, лысоватый, ещё довольно молодой мужчина, но тем не менее, какой-то помятый и как бы пожамканый. Если бы я был женщиной, подумал старпом, никогда не посмотрел бы в его сторону. Но у этого хорька любовниц не сосчитать. И что они в нём находят? И главное, делится ими, и с кэпами, и с главмехами, и даже помпалитам перепадает. Наверное это всё в специфике его работы. Командует бабами. Опять же, все продукты в его руках. Что они, сволочи, голодные что ли? Жратва ведь на пароходе хорошая.