Граф Монтескьери откинув пустующую бутылку, потянулся за следующей, что-то невнятное бормоча себе в слух. Раздался громкий стук в дверь, и чьё-то шумное дыхание.

– Какого чёрта? – крикнул Дериан озверев.

– Прошу сердечно прощения, господин! – в кабинет скромно просочилась воздушная фигурка, очень худого и бледного человека. Мужчина, прижавшись к стене, нервно подёргивал глазом, теребя за спиной шелестящий конверт.

– Скажу тебе откровенно мистер Смит, я тебя не рад видеть, как и твои письма, которые ты передаёшь! – взревел граф.

– На то и моя должность курьера – ответил ему пришедший, не решаясь пройти дальше.

– Давай скорей, я не люблю ждать! – подзывая к себе испуганного мужчину, проговорил Дериан.

Тот, покорно протянул конверт, прищурив заранее глаза, ожидая разъярённой реакции. Побледнев, граф торопливо сломал знакомую печать. На редкость, молча и спокойно, забегал глазами по строчкам. Молниеносно, они налились яростью, и что было силы, он крикнул:

– Лансере ко мне, немедленно! Аделия, а ты выйди, я позже с тобой поговорю!

Аделия поспешила первой оповестить Лансере, ей хотелось подробней узнать о случившемся.

Она, совсем забыв, о знакомстве с претендентами, на руку и сердце сестёр, не стучась, вбежала в уютный, небольшой кабинет Лансере. Там на диване сидело двое молодых мужчин, напротив них, краснея и бледнея, искрясь от изобилия украшений, кокетничали Изабелла и Мадлен, держась за руки. Необычно важно, за дубовым столом восседал Лансере, он неподдельно доброжелательно разговаривал с пожилым лордом Монфераном.

– Ой… прошу прощения… – проговорила Аделия, густо покраснев. Она умоляюще взглянула на Лансере, тот улыбаясь, заговорил:

– Хочу представить вашему вниманию, единственную дочь нашего уважаемого и талантливого, графа Дериана Монтескьери – сколько было искренности и доброты в его словах, как игриво, он менял тембр голоса, просто ангел имеющий плоть, а по иному, его трудно назвать.

– Извините меня… – Аделия растерянно улыбнулась – я была не в праве так поступать, без разрешения вторгаться в вашу умиротворённую беседу.

– Девочка моя – перебил испуганную девушку Лансере – нет ничего безысходного в твоём поступке, всё в порядке! Что же случилось?

Графиня смутившись, подозвала Лансере к себе, ей не хотелось, чтобы лишние уши слышали, и чужие глаза видели, как проблематично и уныло движутся дела в названном сказочно-счастливом графстве.

– Пришло какое-то послание, отец жутко изменился в лице, он взбешён, он расстроен. Я не знаю что там такое, но сердце не обманет, чувствует, что-то не так!

– А кто передал данное послание? – поинтересовался Лансере, насторожившись.

– Какой-то мистер Смит…

Аделия с изумлением заметила, что и лицо её любимого дяди, приобрело такую же трагичность, что и перемена в чертах непоколебимого графа.

– Непредвиденное обстоятельство, прошу простить меня, я не в праве ничего исправить. Моё временное отсутствие, не заставит себя долго ждать – как потускнели его глаза, толстая пелена непонимания, стёрла радужную оболочку счастья.

Все собравшиеся, безусловно заметили перемену, и с нагнетающим любопытством, как сговорившись, принялись испепелять Лансере закравшимся непониманием. А он в свою очередь неподвижно, как заколдованный смотрел на Аделию, и умоляюще, хотел хоть что-то прояснить. Но в ответ на это, в ответ на свой эмоциональный порыв, он единственное что услышал:

– Всё что тебе любопытно, и что тебя гложет, найдёшь в кабинете моего отца…

– Да-да, я это уже понял – выплывая из забвения, пробормотал он.

Лансере, не решаясь покинул свой кабинет. Было явное впечатление того, что шаги ему давались с большим трудом. Нет, он шёл не по паркетному полу, и находился он не в уютном гнездышке, называемом его кабинетом, а явно ощущалось, что под его ногами был хрупкий лёд, а окружала его огненная пустыня, с безжалостным ветром, который дул ему в лицо.