Оля остановилась. Сверху редактор казался маленьким смешным колобком. Вчера перед уходом она положила ему на стол макеты четырех рекламных вкладок для нового номера, но никак не думала, что вечером он еще будет возвращаться в редакцию, чтоб просмотреть их. Однако другого повода, окликнуть ее возникнуть не могло. Александр Борисович принадлежал к довольно редкому типу современных руководителей, которые не тащат в постель каждую молодую, симпатичную, а, тем более, разведенную сотрудницу. Это обстоятельство больше всего радовало Олю, и она считала их отношения просто идеальными.

– Ольга Викторовна… – несмотря на возраст (Володя говорил, что «Сашка» из бывших «комсомольских вожаков»), Александр Борисович всегда задыхался от быстрой ходьбы. То ли причина заключалась в излишнем весе, то ли в сигаретах, которые у него постоянно заканчивались, сколько б он не приносил их утром, – Ольга Викторовна, зайдите ко мне, – он перевел дыхание, взявшись за перила обеими руками.

– Пойдемте, – Оля дежурно улыбнулась.

Она прекрасно понимала, о чем пойдет речь. Конечно, о «Черной лилии». Все остальное, по просьбе клиентов, большей частью было заимствовано из реклам «головных» фирм, печатавшихся в столичных журналах. Там не к чему придраться, а «Черная лилия» – это ее собственное творчество.

Они прошли через большую, бестолково заставленную мебелью комнату. Ни о какой эргономике речи тут, естественно, не шло. Была б Олина воля, она б все переделала по-своему, более разумно и рационально, а так… Пока ей хватало закутка у окна, где все стояло так, как положено. Сейчас она вернется туда и начнет изобретать новый «парфюмерный» вариант. …Надоело сдирать из «Cosmopolitan»! Что я, не могу сделать лучше? Могу. Не хуже, по крайней мере…

Гулко ступая, они миновали еще пустую приемную и оказались в кабинете. Конечно, и здесь все было неправильно. Зачем эта куча не пишущих ручек? Для солидности? А чернильный прибор?.. Вообще, смех, двадцать первый век на дворе!.. Сзади должна висеть картина, а календарь у окна, чтоб видеть дату. Кому он за спиной нужен? И если так пройтись по всему остальному… Но, к сожалению, ее пока никто не приглашал перебраться в кабинет, хотя из него можно сделать такую «сказку» и спокойно творить, не отвлекаясь на щебетание соседок по комнате.

Александр Борисович уселся за стол и тут же закурил.

– Большая работа начинается с большого перекура? – Оля опустилась в низкое кресло напротив и закинула ногу на ногу.

За исключением праздников, на работу она старалась приходить в брюках, потому что не ставила целью привлечь чье-то внимание. Здесь должны ценить ее голову, а не ноги. Вот, когда они с Володей идут ужинать, тогда можно позволить себе немного шокировать публику.

– Дым помогает мне думать, – улыбнулся Александр Борисович, выставляя перед Олей зажженную сигарету так, как американцы показывают средний палец, – и вот для чего я вас пригласил, – он достал из папки макет полосы «Черной лилии» и повернул его к Оле, – зачем нам это?

Оля мельком взглянула на большой глянцевый лист. Что она могла обнаружить там нового? Эта обнаженная женская фигура была ей слишком хорошо знакома. Улыбнулась, скорее, не главному редактору, а девушке, сидевшей на широком небрежно задрапированном диване – она полуобернулась к зрителю так, что отчетливо виделась грудь, талия и часть ягодицы без привычной полоски трусиков. Но никакого намека на порнографию.

– Что значит, зачем? – Оля подняла невинный взгляд. Мысленно она уже выстроила схему разговора и даже представила, какие вопросы ей задаст шеф.