Прежде всего – экскурсия: неизменная часть его теперешней поездки, а после, уже самостоятельно, Роберт ещё раз неспешно осмотрел покои королей, прошёлся по залам, которые понравились ему больше всего, и заглянул в капеллу Сан-Убер. Покинув её, вышел на высокую террасу, расположенную над рекой, и… замер. От головокружительной близости неба, оказавшегося прямо перед его глазами, от чувства необычайного простора и лёгкости. Он парил, вознесённый природным утёсом над голубой лентой воды, над крошечными человечками и маленькими домиками, которые смотрелись с этой высоты милыми кукольными декорациями. Восторг, сродни детскому, охватил его и, как в мальчишеские годы, сперва задержав дыхание, он сделал глубокий медленный вдох… И вместе с прозрачным чистейшим воздухом пришло ясное осознание того, что где-то там, далеко-далеко внизу, у самого основания этих мощных стен, оставил он извечную суету этого мира.

Отсюда не хотелось уходить. Стоять и смотреть. На небесную тишь и пушистые белые облака, плывущие так близко; на спешащие куда-то воды Луары; на плавные линии горизонта и старинные здания, построенные с присущим тому времени безупречным чувством прекрасного. Ласковый ветер приятно овевал лицо, взор наслаждался незабываемыми видами, и бессознательно – тогда не отдавая себе отчета, но позже, мысленно возвращаясь к этому дню – он почувствовал, что впитал сердцем гармонию этого священного места. Места, которое было облюбовано сначала галлами, а позже древними римлянами около двух тысяч лет назад.

Тогда же Роберт думал о времени. Об этой вечной невидимой субстанции, которая с удивительным хладнокровием перемалывает всё. И смерть короля Карла VIII, начавшего строительство замка Амбуаз; детство и правление Франциска I; страсти огромного королевского двора – влюблённость, интриги, состязания, яркие празднества, а потом… трупы повешенных, здесь же, на зубчатых стенах замка при Франциске II, и уже во времена Французской революции – уничтожение и разруху.

Годы внесли свои коррективы даже в смерть Леонардо да Винчи. Памятная плита в капелле Сан-Убер повествует нам о том, что великий живописец покоится под ней. Но так ли это? Кладбище, где когда-то был похоронен Леонардо, пришло в запустение, были разворованы не только плиты, но и крышки гробов. И когда в XIX веке озаботились созданием его могилы, наугад были выбраны останки из груды неопознанных костей – самый крупный череп, массивные кости… Поэтому кто лежит под плитой капеллы – неизвестно. И как точка, поставленная в конце длинной повести «история замка», после взлета, благосклонности королей, гугенотских войн и забвения, сегодняшняя умиротворенность, спокойствие и… красота, которую, как оказалось, время истребить было не в силах.

Роберт долго не уходил с террасы, боясь, что постигнутая им сегодня магия совершенства разрушится при одном его неловком движении. Потом, всё же решившись, осторожно сделал шаг…, нет, всё оставалось – и чувство покоя и внутренней лёгкости, ощущение счастья и полёта, и, взглянув ещё раз на долину, убедившись в том, что красота здесь, никуда не исчезла, он успокоился и направился гулять по парку.

Не замечая ни усталости, ни голода, не обратив внимания на то, как последние туристы покинули Амбуаз, и лишь внутренне обрадовавшись тишине, он обходил и исследовал каждый уголок. Осмотрев всё, опять вернулся на своё место, туда, где плато нависало над долиной и рекой, и в этот миг сотворённая господом праздничная феерия предстала перед его глазами – горизонт медленно превращался в огненно-жёлтую реку. Следом начали меняться краски, отливать розовым деревья и цветы, и, повернув голову, он увидел тень юной королевы, почти девочки, сидящей в кресле, а рядом с ней могучего старца, рисующего её портрет…