– Так точно, товарищ рейд-полковник, не хочу, – согласился десантник. – Разрешите взять дополнительное вооружение по своему выбору?

– Э-э… – озадаченно произнес я. – Это, например, какое?

– Я всегда беру с собой снайперскую плазменную винтовку В-94, – смущенно ответил диверсант. – У ребят тоже есть свои специфические предпочтения.

– Разрешаю, – смилостивился я. – Но! Никаких гравидеструкторов, даже самых маленьких, никаких термоядерных бомб и реактивных протоплазменных установок.

– Так точно! – блаженно протянул старшина.

За забралом боевого шлема я не видел лица Блэкторна, но у меня отчего-то сложилось такое впечатление, что его выражение один в один повторяло совершенно счастливую, полную неземной радости физиономию Гомера Симпсона, когда он вспоминает про пончики. И это – плюс! Пилот должен балдеть от обводов космолета, комиссар – от начала строительства нового города его «подопечными», а десантник – от тяжести оружия. Я всегда испытывал симпатии к людям, которые любят и умеют делать свое дело, не зазря получая рубли из Федерального Казначейства, но, в умении убивать и разрушать, как и во всех прочих сферах деятельности, главное – не переусердствовать, уметь вовремя остановиться. То есть без фанатизма.

Покачавшись на каблуках, вслушиваясь в перестук капель, я сверился с часами. Чертовы синоптики! Снова дождь на две минуты затягивается! Вздохнув, я подошел к краю шеренги мой команды. Первым стоял пилот в форме флот-капитана с рассеченным наполовину левым ухом. Мой тяжелый взгляд пронял даже космофлотца, и он, сжавшись, уменьшившись в росте на добрую голову, козырнув, пролепетал:

– Командир десантного корабля БП-1729, флот-капитан первого ранга Владимир Маяков!

– Ухо – боевое ранение? – поинтересовался я.

– Никак нет! Нарушение техники безопасности!

Оставалось надеяться, что Володя, получив увечье, хоть чему-то научился. Да, признаться, от пилотов в этой миссии мало что зависело, а доставить нас до точки назначения сможет и зеленый выпускник летной школы. Даже обезьяна. Мимо десантников я вообще прошел не останавливаясь, с таким маньяком-командиром в них сомнений не было и быть не могло. Понадобится – голыми руками и зубами будут рвать и кромсать противника. Лишь бы он, этот самый противник, был в наличии.

Медик и единственная девушка, участвующая в нашей экспедиции, заслуживали гораздо большего внимания. Ведь от первого зависит успех борьбы с вирусом, а от второй – успех вывода «Прогресса» на орбиту ближайшей развитой планеты.

– Ты, – я ткнул пальцем в медика. – Как звать?

– Фельд-капитан Клаус Рутц, – представился он.

– Личный состав прошел вакцинацию от заболеваний Кор-А? – спросил я.

– Это невозможно, товарищ рейд-полковник, – ответил капитан.

– Почему? – нахмурился я. – Объясни.

– Последние случаи заболевания штаммами Кор-А были зарегистрированы более трехсот лет назад, тогда же и были уничтожены последний образцы вирусов, – спокойно произнес Рутц.

– И даже вакцин не осталось? – ужаснулся я.

– Срок их хранения не предполагает столь длительного периода, – пожал плечами фельдшер. – За это время любое органическое существо без пищи подохнет.

Вот и первая проблема. Впрочем, если он прав, на «Прогрессе» нам вообще ничего не угрожает. Ну, в крайнем случае – призраки, только я в них как-то не очень верил, да и не встречался ни разу. Оставался вариант с переклинившей автоматикой системы безопасности, но, чтобы на всех кораблях одновременно… наверно, я повторюсь, но это – нереально.

Кивнув фельдшеру, я повернулся к последнему в шеренге, но не по значению, члену команды – будущему пилоту крейсера. Девушки – вообще поразительные создания, никогда не прекращающие удивлять меня, и эта не являлась исключением. Даже находясь в метре от меня, она больше внимания уделяла своему отражению в надраенном до блеска боку скутера, поправляя выбившиеся из-под кепи пряди волос, нежели мне – своему командиру.