–То есть, эти здания я тоже не узнаю?

–Я бы сказал, что это будет сделать проблематично.

–И, вы называете это Питером?

–В большей степени, это воспоминания о нем, переплетенные с вашими эмоциями. Но, да, это Санкт-Петербург. Однако что бы этот город появился, вам предстоит многое вспомнить.

– А, что будет потом? Когда, я все вспомню.

–Потом… –задумчиво повторил проводник. –Потом, мы с вами окажемся в месте абсолютно уникальном. Вокруг нас будет город, в котором и прошла ваша жизнь. Глядя на него, вы поймете, какой она была. К тому же город перестанет быть просто переплетением воспоминаний и эмоций, в какой-то степени, он станет отражением вашей души, и вы сможете увидеть, чем она заполнена на самом деле.

–Значит, для этого мы здесь? Посмотреть на мою душу?

–Роман Сергеевич, каждый сам решает, для чего он здесь. Это место соткано из тысячи тончайших нитей, каждая из которых меняла город. Вы меняли его. И все то, что вы пережили на протяжении двадцати семи лет, нашло здесь свое отражение. Именно поэтому все, что вы здесь увидите, это будете вы сами, только в иной форме, в той, что бережно хранилось вдалеке от посторонних глаз.

–И, где оно хранилось? –спросил я, не отрывая взгляд от профессора.

Михаил Федорович плавным движением поднес правую руку к своей голове.

–Здесь, -ответил он, как только кончики его пальцев, задели седые волосы, затем таким же плавным движением профессор дотронулся до груди. -И, здесь, -добавил он, после чего снова убрал руки за спину.

Я посмотрел вперед.

Каких-то пятнадцать минут назад, все сказанное профессором, я бы посчитал бредом сумасшедшего старика. Пятнадцать минут назад, но не сейчас…

Готов ли я признаться себе, что Михаил Федорович прав? Готов… Но, не сейчас…

Я должен еще раз все обдумать.

Утро. Дорога. Авария. Больница.

Смерть?

Нет. Надоело. Я просто хочу от всего этого отвлечься…

Воспоминания. Город. Питер.

–А, что на счет тех, кто оказывается не в городе? –спросил я, вспомнив слова проводника. -Как у них меняется это место?

–У каждого это происходит по-разному, но, в любом случает это место, найдет способ стать отражением души, -пояснил профессор, и замолчал, а вскоре, не дождавшись от меня других вопросов, поинтересовался сам. -Роман Сергеевич, означают ли ваши вопросы, что теперь вы мне верите, и больше не считаете меня сумасшедшим?

–Я вовсе так и не думал, -потерянно ответил я.

–Неужели? Мне, кажется, мы оба знаем, что это не правда.

–Да. Простите. Просто, в ваши слова было сложно поверить.

–Все же, теперь вы в них, кажется, верите?

–Не знаю. Но, некоторым вещам я действительно не могу найти разумное объяснение.

–Роман Сергеевич, поверьте, вам еще многое предстоит увидеть, -загадочно произнес профессор.

После слов Михаила Федоровича я сделал несколько шагов вперед, и бросил взгляд на противоположенную сторону улицы. Мне показалось, что в одном из окон мелькнула чья-то фигура. Я жадно начал разглядывать окно многоэтажки, но никого в нем не вижу…

Однако этого обмана зрения оказалась достаточно, что бы вновь пробудить во мне переживания, касающиеся отсутствия людей вокруг. Теперь, я уже не могу не спросить об этом…

–А, почему здесь никого нет? –с новой силой продолжил я наступление, рассматривая то самое, пустое окно многоэтажки. –Ведь если, как вы говорите, вокруг нас воспоминания, то здесь должны быть и люди, о которых я помню, верно?

–Роман Сергеевич, людям здесь не место. Тем более, вы всегда чувствовали себя одиноким среди них.

–Что вы несете? -взволнованно произнес я, но тут же попытался себя успокоить. -С чего вы вообще это взяли?