В один из дней Дмитрий вместе с сыном обновлял фасад садового дома под чутким присмотром тестя. Родинов младший тщательно возил кистью по нижним потемневшим от времени доскам с облупившейся старой краской, дед нахваливал внука, а Дмитрий, с высоты импровизированных лесов, посматривал за ними. Мобильный телефон, оставленный Димой на столике, где большая семья любила обедать под открытым небом, неожиданно заиграл случайный рингтон. Родинов спрыгнул на траву и быстро поднял телефон со стола, на экране высветилось имя: "Рита", он поздоровался с сибирской подружкой и отошёл к зелёному кабинету. Разговор занял не более десяти минут. Возвращаясь к покрасочным работам, заметил, как сын и тесть устремили на него взгляды.

– Когда собираешься уезжать? – Потребовал ответа тесть.

– Завтра, рано утром, Иван Павлович, – пробормотал Родинов, удивившись проницательности тестя, так как был абсолютно уверен, что тесть не слышал его разговора.

Сын рассердился, бросил кисть и побежал за дом, где Елена и бабушка, собирали поспевшую сливу. Родинов нахмурился, так как понимал, что его отъезд рассердил не только сына, но вызвал беспокойство жены. Дмитрий благодарил бога за встречу Елены, такой любящей, надёжной и понимающей, в вечернем разговоре со своей половинкой он попытался подобрать наилучшие слова, чтобы свести к минимуму огорчение и беспокойство жены. Рано утром, как только забрезжил рассвет он поднялся с постели, потихоньку собрался, чтобы не потревожить своих родных людей. В полчетвертого утра такси уже вывозило Родинова из дачного поселка. Автомобиль такси, спустя полтора часа, въезжал в городские предместья Подмосковья. Дмитрий периодически посматривал на наручные часы, раздумывая в какое время позвонить профессору, мысленно махнул рукой и набрал номер на мобильном. Профессор истории Александр Иванович много лет преподавал в московском университете, работал много лет в фонде культурного наследия, долгие годы являлся одним из старейших хранителей. Судьба свела Александра Ивановича и Дмитрия Родинова давно, будучи одним из молодых хранителей древнего артефакта, созданного несколько тысяч лет славяно-арийским мастером, по просьбе Финикийского мореплавателя Ахибаала для царя Соломона, Дмитрий знал привычки своего старого товарища, подниматься с первыми лучами солнца.

– Здравствуй, Дима, – голос хранителя звучал бодро, – удивлен, что ты перенял мой стариковский обычай рано вставать.

– Здравствуйте, Александр Иванович, – перевел дух Родинов, успокаиваясь, что не потревожил сон человека. – Слава богу, что не спите, а то Владимир раньше восьми не встаёт, а у меня срочное дело в Новосибирске возникло.

– Ты собрался в Новосибирск лететь? – Торопливая речь профессора замерла, – Не беспокойся, я всех, кого нужно предупрежу. Что случилось?

– Пока я всех подробностей не знаю, но девушка Рита, помогавшая мне искать два года назад Апраксина, срочно попросила помощи.

– Я ещё не выжил из ума, – рассмеялся Александр Иванович, – Маргариту Бемельскую хорошо помню. В чем нужда-то, она не сообщила?

Родинов в нескольких словах торопливо поведал профессору о похищении ее дорогого Альберта, после он скомкал разговор и, попрощавшись, прервал соединение. Когда автомобиль выехал на эстакаду по направлению к аэропорту, решил на десять минут прикрыть глаза и проанализировать имеющуюся информацию. Возбуждённый таксист через минуту уже толкал Дмитрия в бок, тот раскрыл глаза и недовольно выкрикнул: "Что?"

Таксист, поддавшись интонациям пассажира, что-то прокричал, но Родинов, ещё не отошедший от короткого дрёма, не понял и потёр лицо руками.