– Да мне невозможно помочь!
– Ну давай хотя бы попробуем. Пригласи меня на ужин, предупредив, конечно, миссис Уилтон.
– Ну хорошо…
– Вот и отлично. А сейчас идем, нам пора по домам. Тебе, наверное, стоит вернуться раньше, чем твои проснутся.
– Пожалуй, – кивнул Честер.
Он поднялся, снова надел рюкзак, и вдвоем они направились обратно в город.
Глава 4. Освобождение
Домой Честер вернулся раньше, чем проснулись родители – никто ничего не заметил. В тот же день он известил мать, что пригласил внука леди Патрисии к ним на ужин.
– Ты с ним подружился? – тут же заинтересовалась она.
– Да, – подтвердил он.
– Ну что ж, внук леди Патрисии – наверняка достойная компания… Хотя, разумеется, мне необходимо лично с ним пообщаться. Очень хорошо, что ты его пригласил. Как его зовут?
– Реджи.
– Это значит Реджинальд? Какое благородное имя! Конечно, пусть приходит завтра вечером.
– Благодарю, мама, – в точном соответствии с правилами подытожил он.
И следующим вечером Реджи появился – вручив миссис Уилтон букет цветов и поцеловав ее руку так непринужденно, словно занимался этим всю жизнь. Облачен он при этом был в костюм-тройку из ткани высочайшего качества, ослепительно белую сорочку и галстук-бабочку. И строгий, оценивающий вначале взгляд матери смягчился почти мгновенно…
Ну а за столом, в процессе ужина, Реджи очаровал обоих родителей Честера окончательно и бесповоротно. Мать – тем, что ни разу не ошибся в выборе столовых приборов и их положения на тарелке, тем, что увлеченно обсудил с ней новинки искусства и литературы – причем все его симпатии совершенно случайно оказались на стороне тех писателей и художников, которые нравились и миссис Уилтон; отца – глубокими знаниями в сферах истории, политики и даже законодательства…
Никогда еще перед глазами Честера не разворачивалось столь блестящего выступления. Слегка ошарашенно, но с неподдельным удовольствием он наблюдал за этим спектаклем – скорее, бенефисом с элементами феерии…
Напоследок, при прощании, Реджи передал от своей бабушки ответное приглашение на ужин – для всего семейства Уилтон. Оно было с восторгом принято. А оставшееся до сна время, все утро и последующие несколько дней миссис Уилтон без устали самозабвенно повторяла:
– Вот что значит настоящий аристократ! Действительно – настоящий! Вот именно о таком друге для тебя, Честер, я всегда и мечтала!
«Результат спектакля превзошел все ожидания», – мысленно усмехался он…
В ближайшую пятницу они втроем отправились к соседям. Леди Патрисия на этот раз расстаралась не на шутку: наняла повара и официанта, надела вечернее платье и даже извлекла откуда-то с чердака огромный позолоченный подсвечник.
– Нравится? – шепотом спросил Реджи у Честера, кивнув на нелепое трехэтажное сооружение посреди стола. – Сам начищал…
– Спасибо, – растроганно поблагодарил Честер.
Миссис Уилтон была на седьмом небе от счастья. Ее вечер проходил в компании подлинной элиты человечества, в самой органичной для нее обстановке торжественности, церемонности и величия. Глаза ее сияли от удовольствия.
А графиня после очередной перемены блюд завела разговор о кино. И с самой что ни на есть любезнейшей улыбкой поделилась впечатлениями:
– Я недавно посмотрела замечательный сериал о взаимодействии людей и технологий – «Мутное зеркало». И в одной из серий, представьте себе, был сюжет о матери, установившей дочери в детстве в мозг чип с целью наблюдения за ней – по сути, усовершенствованный вариант «родительского контроля». Так знаете, чем закончился фильм? Дочь-подросток, вконец замученная слежкой, убила мать…
Честер мгновенно опустил голову – успев, однако, заметить, что миссис Уилтон слегка побледнела. А леди Патрисия, как ни в чем не бывало, говорила уже о другом – о тенденциях в кинематографе в целом. Но и мистер Уилтон-старший вдруг помрачнел и задумался…