Но вот дверца на задах передвижной лаборатории Исаака рапохнулись и по спущенным скрипнувшим весом доспеха ступеням сбежала их предводительница черная с лица, будто от траура или горя. Пару раз, оббежав суровым взором свой разномастный отряд, лихих своих душегубов она, чуть сощурившись, задавила на корню любые вопросы и протесты с волнениями.

– Забыли про обязанности мухоблуды? Где дозоры, где караульные мы не на побережье Халистана загар наводим! Не чую запаха лагеря! Неужто животы полны и сил не поубавилось! – голос командора, что раньше мог под вражьей атакой и ливнем стрел заставить держать строй не просто кнехтов вчерашних крестьян, едва обучившихся тыкать пикой, но элитную орденскую гвардию рубак. Мигом выбил из голов вольнодумства и мятежные помыслы.

«Скарабеи» едва слышимо перешептываясь и озираясь назад, забыв до поры о потерях, сноровисто разбрелись по сторонам кто в уже намеченные по периметру бывшего трактира караульные лежбища, а кто к своим крытым телегам готовить нехитрую снедь.

У большого экипажа алхимика осталось трое, сама командор, Лелианна и Эйк что в обыденном постоянстве глазами преданного пса смотрел на былого своего командира. Но даже в этом преданном взоре отчётливо читался безмолвный вопрос, что истово терзал сегодняшней тёмной ночью весь стан бродячего вертепа «Скарабеев».

– Я и сама не наведаю Эйк, Илиром клянусь! – Элисиф на силу смогла выдавить из себя скупую, но тёплую улыбку.

– А как по мне красавец! – посеченные губы Лелианны разомкнулись в томительном оскале. – Сразу видно статного мужика! Не чета нашим вшивым чахликам и задохликам. – многозначительно заметила она в скупом свете масляного фонаря, орудуя над колёсцевым затвором одного из самопалов, чистя механизм, нет-нет да поглядывая на колёсную резиденцию Исаака. – Этож надо столько сухарей одним кинжалом уложить! А сложен как! – глаза разведчицы аж сверкнули в сумраке.

Элисиф сузив зелёные очи, сурово по-матерински глянула на свою если не сказать подругу, то верную сподвижницу славную беспутным нравом. Эйк и тот уныло закатил глаза, тряхнув сокрушенно головой. «Они едва отбились от умертвий не где-нибудь, а в самом проклятущем Эльбурге. Потеряли людей, чудом сказать ушли, прихватив с собой живого! Живого из можно сказать самого проклятого места во всём обитаемой окуёме, а она все о своём слабом передке заботиться»

Лагерь, окруживший при-трактовые развалины посреди скованных тишью и ночным туманным смогом снедаемых земель, пахнул, наконец ароматами готовящейся еды. Слуха командора касались едва слышимые признаки деятельности доносившееся из экипажей гуляй города да перекрикивания дозорных.

Чуть скрипнув, отварилась дверь алхимика, и подмастерье Исаака исчез во тьме меж развалин, унося с собою полный мешок, звенящий склянками. Хоть и алхимик на зависть сиделки выхаживал сейчас их изгрызенного гостюшку неведомо чьим злым али божественным проведением оказавшегося в Эльбурге, но о обязанностях своих не забывал. Изготовив в избытке хитрое дурно пахнущее варево, то самое которым очерчивали границы лагеря каждую стоянку. Невероятно вонючая помесь, не иначе своим смрадом отпугивала всяческую неупокоенную мерзопакость что владычествовала в округе. Бестелесные призраки и те носа не казали за эту преграду.

Следом за юным подмастерьем почтительно поклонившись командору удалился и Эйк. Былой оруженосец-послушник Элисиф, привычно отправился проверять дозоры да сготовить какую-никакую еду своему командиру. Ведь для Элисиф, эта мелочь до сих пор оставалось незначительной нестоящей её высокого внимания суетой.