Бессмысленная трата времени, но та почему-то замолчала и просто подошла ближе. Без команды. Впрочем, это безусловный рефлекс всех кадавров – держаться рядом со своим создателем. Я вытянул руку, и ворон тут же прыгнул еще ближе, подставляя под нее голову. Точно рефлекс. Я почувствовал, как сила внутри искусственной птицы тянется ко мне, словно собираясь вернуться, но мне нужно было совсем не это. Я остановил поток, а потом развернул его вспять, добавив тонкую струйку каменной пыли из своего знака.

У меня был запас, собранный из нескольких сотен пауков, и половину его я вложил в ворона. Наверно, в первый раз можно было и поменьше, чтобы не рисковать. Но я обещал Карику и остальным вернуться через три дня, так что нечего экономить и мелочиться. Каменная пыль собралась внутри ворона в один комок, а потом запульсировала, словно второе сердце. В тот же миг глаза птицы вспыхнули желтым и уставились на меня.

– Давай еще раз! – я снова указал на то же дерево.

Ворон каркнул, замолотил крыльями, разогнался и врезался в лесного гиганта, снова растекаясь по нему бесформенной лужей.

– Кар! – он опять собрался под деревом и посмотрел на меня как будто бы с возмущением.

– Третий уровень, – я же ни капли не смутился. – В первый раз мы проверили обычную форму, во второй раз добавили камень, теперь – попробуем выпустить силу из этой каменной крошки.

Ворон снова каркнул. Как будто идея со вторым промежуточным шагом показалась ему возмутительной.

– Если ты такой разумный, то, может, сам ее выпустишь? – предложил я вслух.

И снова ничего не случилось. Вот и мой личный эксперимент показал закономерный результат: ворон – просто кадавр из земли и стихии, не больше. И надо бы обуздать разыгравшееся воображение. Я перестал болтать, вместо этого захватив птицу под полный контроль. Коснуться каменной пыли, активировать внутри нее знак… Я остановился. А какой знак, собственно, я хотел использовать? Гатс, как у меня? Или Басё, как у пауков, из которых я и собрал каменную пыль?

Начнем с того, где меньше шансов на успех!

Знак Гатс – я напитал силой рисунок внутри каменного сердца, а потом мысленно добавил пару сантиметров к пугающей толщине сегодняшней черной полосы. Ладно, мы еще не закончили! Знак Басё – после всех неудач я бы не удивился, если бы и сейчас чего-то не учел, но нет. Он пронзил каменную пыль желтыми линиями, те вырвались из нее наружу, дополняя нити управления кадавра новыми отростками. Словно сосуды разом выпустили сотни и тысячи капилляров – а потом ворон взорвался, увеличиваясь в размере раз в двадцать.

Теперь он походил больше не на обычную птицу, а на птеродактиля, заглянувшего на огонек из глубины времен. Я постучал кулаком по голове ворона, по крылу – в ответ раздался глухой звук, словно передо мной скульптура из камня. Выглядело внушительно.

– Конечно, прирост в размере не как у Бо, – я оценил высоту своего помощника, – но точно больше пауков. Раза в четыре. Ну что, еще раз по дереву?

Я замолчал, ожидая ответа, но ворон больше не пытался походить на разумное создание и просто ждал конкретной команды.

– Вперед, – я указал пальцем на цель, и только тогда он сорвался с места.

Огромные крылья раскинулись на пару метров в каждую сторону и хлопнули только один раз. Этого оказалось достаточно, чтобы тело птицы вытянулось в одну линию, а потом пролетело сквозь дерево. Именно так! Потому что ворон-птеродактиль просто разнес его в щепки, не замедлившись при этом ни на мгновение.

– Что?! – Пламен подпрыгнула от раздавшегося грохота и треска. А вот Борода только бросил взгляд на меня, увидел, что я спокоен, и отвернулся дальше досыпать. Вот что значит здоровая психика и не менее здоровая расстановка приоритетов.