– Ты сказал, я твоя женщина. Единственная.

Э-Уа вновь подняла на мужчину коротко блеснувшие в полутьме глаза.

– Вот я. Возьми.

– … Нет, так дело не пойдёт! Так они будут учиться до тех пор, пока эта звезда не превратится в красного гиганта!

– Но ведь это целиком твоя идея, Майар.

– Я уже сказал, Варда, признаю свою ошибку.

– И на этом основании хочешь совершить следующую. Вполне логично!

Валары, вообще-то, предпочитали телепатическое общение голосовому, но только не сегодня. Звуки валарской речи разносились под сводами зала, напоминающего сегодня обширный хрустальный грот, стены которого покрыла невиданная разноцветная изморозь. В толще стен переливалось северное сияние, делавшее помещение сказочно красивым, однако Майару было не до красот.

План, казавшийся поначалу вполне логичным и правильным, разваливался на глазах. Вожак гоблинов Гы-Хырр оказался туп, как местный пробковый дуб, а большинство его сородичей ещё хуже. Кое-кто, особенно из детей, вполне мог учиться, но пример вожака оказывал на них деморализующее влияние. Ещё большее разлагающее воздействие оказывала еда, утром и вечером исправно возникавшая на плоском камне посреди стойбища. Дикари быстро сообразили, что учёба – занятие гораздо более безопасное и выгодное, нежели охота, и теперь откровенно валяли дурака на занятиях. Попытку установить твёрдый срок окончания учебного курса орки восприняли без энтузиазма, но и без опаски, просто с хмурым пониманием – не может оплачиваемый отпуск длиться вечно. Что, кстати, окончательно добило учёбу – теперь дикари наслаждались каждым днём отпущенного отдыха и расслаблялись на полную катушку. Практичнее всего вёл себя Гы-Хырр. На основании того, что буквы орки кое-как вызубрили и даже научились складывать в слова, он счёл договор выполненным, и в качестве вознаграждения за дальнейшее приобщение к свету знаний своих сородичей затребовал волшебный котёл – естественно, в рабочем состоянии, а не пустую кастрюлю.

– Их не интересуют ни книги, ни учебные фильмы, Варда. Всё, что их интересует, это ножи.

– Ты не прав, Май. А волшебный котёл с кашей? – встрял Илуватар.

– Илу, мне не до шуток. Коллеги, я прошу разрешения на «плод мудрости».

– Май, ты не прав, – возразила Варда, откидываясь в невидимом кресле. – Твоя затея с ножами была просто забавной, а это уже не шутки. Он недаром назван «плод мудрости». Химио-гипнообучение годится для экстренного обучения мудрых, а не для вбивания в голову дикарей ненужных им сведений. Они должны научиться учиться, прежде всего. Они должны хотеть этих знаний.

– Ну-ну. Насколько мне известно, Илуватар смело намерен применить химио-гипно для своих экспериментальных «идеальных носителей Высокого разума».

– У меня нет другого выхода, Май, – возразил Илуватар. – Они появятся на свет уже взрослыми, сформировавшимися и половозрелыми особями.

– Как будто у меня выход есть! – резко возразил Майар. – Насколько мне известно, и у Эли этот абориген не особо рвётся к свету знаний. Давайте тогда сворачивать эти работы!

За столом воцарилось молчание.

– А может, несколько детей? – неуверенно заговорила Элентари. – Детский ум гибче, восприимчивей…

– Перестань, Эли, – поморщился Майар. – Давайте возьмём по воспитаннику и будем их растить, как собственных детей. Да только они не валары.

Майар помолчал.

– Решайте, коллеги. У нас два варианта – либо сворачиваем этот проект, либо «плод». Чего вы боитесь? Хуже не будет. Ибо некуда.

– Ты сам знаешь, Майар, чего мы боимся, – взгляд Варды стал напряжённым. – Второй Дронги.

– На Дронге были совершенно иные условия! Массовое и бесконтрольное применение…