– Да, это хорошо, что теперь у нас есть гарнизонная церковь, – ответил княжич.

– И не просто церковь, а целый бастион, – говорил Костас, когда все заходили внутрь здания.

И турмарх не врал. Над стенами Фуны почти на девять метров возвышалась эта великолепная церковь. Она имела цилиндрический свод и арки, обладавшие стрельчатыми и килевидными формами, напоминающие перевернутое днище судна в разрезе. Наличники окон с внешней стороны украшал резной орнамент. Первый этаж использовался как каземат, а для церковных служб предназначался второй. Здесь по бокам вдоль стен располагались небольшие колонны, увенчанные каменными растениями с красиво изогнутыми зубчатыми листьями.

Храм имел два входа. Один из них вел на первый этаж, откуда по внутренней лестнице можно было подняться наверх, а второй вход со ступенями из двора вел в саму церковь.

Выйдя из церкви через первый этаж, Александр и его спутники попали на малый крепостной двор, который по форме напоминал трапецию. Здесь было отхожее место служащих гарнизона, и тут проходила основная канализационная труба. Именно по этой причине запах там всегда оставлял желать лучшего и осмотрщики не стали долго задерживаться там.

– Осмотр укреплений навел меня на мысль о том, что стоит построить еще один этаж донжона. Тогда он будет еще больше возвышаться над стеной, а площадка на крыше будет настолько велика, что позволит разместить на ней две большие станковые камнеметные машины. Их совсем недавно установили в Мангупе, и они в несколько раз больше тех, которые сейчас стоят на остальных башнях Фуны, – заметил Александр.

– Это отличная идея, – согласился турмарх.

– И я хочу, чтобы посередине третьего этажа красовалась мраморная пластина с моим гербом. Пусть все видят, что я приехал сюда не как изгнанник, а как архонт, желающий по своему усмотрению управлять своей турмой, – гордо добавил княжич.

– Так поступают все генуэзские консулы Солдайи. Многие из них стараются во время своего правления построить оборонительную башню и назвать ее своим именем, укрепив там свой герб. Так почему бы и Вам также не увековечивать себя?! – согласился Михаил.

– Значит решено. А теперь, Костас, расскажите о наших дорогих соседях феодалах ди Гуаско, они по-прежнему нападают на наши поселения?

– К несчастью, да, мой княжич, эти ненасытные генуэзские разбойники Андреоло, Деметрио, Теодоро и их отец Антонио, как Вам известно, правят землями на западе от Солдайи. Их замок находится возле поселка гончаров Тассили. И, хотя торговля у них продвигается хорошо, они все равно периодически совершают набеги на наши усадьбы и села.

– Как же так, но ведь между Феодоро и Капитанством Готия – мир, почему они позволяют себе безнаказанно нападать на нашу землю? – возмутился Дмитрий.

– Они зашли настолько далеко, что даже перестали подчиняться указаниям своего консула Солдайи. У них большие связи в Кафе и поэтому, подеста (12), закрывает глаза на их действия. В своем феоде, который фактически подчиняется солдайской общине, эти весельчаки, установили виселицы, позорные столбы и начали самостоятельно, без разрешения консула, вершить там суд. А чтобы еще больше «подбодрить» местное население, ввели четыре дополнительных налога, – ответил Костас.

– Какие мерзавцы! – сказал Дмитрий.

– Да уж. Даже сам консул Солдайи ничего не может поделать. Но Ваша Светлость, у меня есть план борьбы с ди Гуаско. Правда, для его осуществления нам необходимы значительные средства, – слегка потупив взгляд, произнес Михаил.

– Это не проблема, меня хоть и выслали из столицы и лишили права посещать совет архонтов, но казну архонта не отняли. Так что средства найдем.