– «Этот старый идиот испортит все дело», – подумал Костас, но вслух сухо произнес, – Давайте выслушаем свидетеля.

– Да, это будет правильно, – спокойно произнес княжич, – Рассказывайте, Аркадий.

Для того, чтобы не встретиться с глазами Алексея Паисия, Аркадий опустил свой взор на пол и начал рассказывать. Его предварительно натаскал Моше и поэтому Орест пытался говорить складно:

– Вчера днем силой и угрозами главный казначей Фуны Алексей Паисий заставил меня ночью проникнуть в здание казначейства и тайно вынести из архива документы, касающиеся взимания податей с купцов за проезд по территории турмы.

– А как же Вы собирались проникнуть в здание? Вы что не знали, что оно охраняется? – спросил Константин Кирик.

– Знал, но Алексей сказал мне, что охрану он уберет, опоив их вином.

– А как же Вы попали в архив, ведь он всегда был заперт? – продолжал допрос опытный судья.

– Он дал мне ключ от двери в казначейство и от двери в архиве, – сказал Аркадий, указывая пальцем на главного казначея. – Я пришел туда и у здания действительно никого не оказалось. Открыв дверь, я спокойно попал в архив и после недолгих поисков отыскал нужные Паисию документы, а когда выходил, на меня внезапно накинулся Михаил Костас.

При этих словах все посмотрели на турмарха.

– Да я просто как обычно вечером проверял посты и увидел, что в казначействе кто-то орудует. Охраны не было на месте, и я решил сам задержать злоумышленника. Ведь так?

– Совершенно верно, – подтвердил Аркадий и продолжил, – после этого я отдал документы Михаилу Костасу. А затем вернулся в дом к Паисию и сказал ему, что сжег бумаги.

– Это наглая клевета, – не сдержался Паисий и начал вопить, – еще говорит, что был у меня дома. Мерзавец и лжец, да где это видано, чтобы такой проходимец и подлец обливал грязью честных людей, – не все в его глазах прочитали глубокую душевную обиду. Его предал не кто-нибудь, а любимый им человек, Алексей еле сдерживал себя от того, чтобы не расплакаться, но понимал, что сейчас нельзя этого сделать. Его сердце жгла страшная рана, воздуха не хватало, но он понимал, что если сейчас дело будет проиграно, то физические раны и наказание, будут еще более ощутимыми, чем душевные муки. Поэтому собрав весь имеющийся у себя дух и силы, он слегка успокоившись выдохнул и продолжил, – я просто уверен, что все что говорит этот человек – сведения, которые его заставил сказать Михаил Костас, для того чтобы опорочить мое честное имя. Если Вы Ваша Светлость, считаете меня в чем-либо виноватым, то нужно провести расследование и привести более веские доказательства, чем болтовня этого мальчишки и стопка поддельных бумаг.

– Это верно, в таком деле нужно разобраться детально, нельзя принимать решение на скорую руку, – согласился с казначеем судья турмы Константин Кирик.

– Да, как же так, – прогремел над всеми присутствующими Костас, – тут собраны неопровержимые доказательства виновности казначея в подлогах и воровстве. А вы тут собрались полемику разводить. Александр, Вас, как архонта, и Вашего батюшку, как князя, долгое время обкрадывал этот человек, и Вы хотите спустить ему это. Не нужно тут проводить расследование, чтобы не видеть очевидное. Алексей Паисий – вор и все доказательства это подтверждают.

– Успокойтесь турмарх, – ответил княжич, – не стоит так драматизировать, – дело действительно серьезное и в нем нужно хорошенько разобраться. Я предлагаю назначить следственную комиссию, состоящую из независимых казначеев, которых мы пригласим из соседних турм, и возглавит ее Константин Кирик. Единственный, как я понимаю, установленный факт – это то, что этот молодой человек прошлой ночью незаконно проник в здание казначейства?