– Ну, если Вы считаете что это необходимо, я согласен, – наконец сдался мягкотелый Аркадий.

– Вот и хорошо, а теперь иди ко мне мой мальчик,– и, прижав к груди Аркадия, Паисий нежно поцеловал его. – Сейчас отправляйся обратно в казначейство, а после домой. Когда наступит ночь, спокойно иди в архив и вынеси оттуда бумаги, да смотри, ключи от архива не забудь, – и с этими словами он выпроводил Аркадия, вручив ему ключи от казначейства.

Пока княжич вместе со своим окружением гонялся за диким кабаном, а Паисий придумывал способ, как выйти из затруднительного положения, Михаил Костас задумал настоящую охоту. Только целью его были отнюдь не косули, кабаны, или зайцы – его целью была «добыча» покрупнее и позубастей, а именно – главный казначей Фуны Алексей Паисий.

Еще несколько дней назад, по просьбе Костаса, Стефан Андроник, отец Дмитрия, отправил ему из Мангупа одного караима знающего толк в финансах. Звали его Моше Гирш. Это был маленький сухенький человечек с худым овальным лицом, быстрыми карими глазками и горбатеньким носиком. Он всегда передвигался на своем сером ослике Шекеле, названном так в честь древнееврейской серебряной монеты.

Моше родился в бедной караимско-еврейской семье неподалеку от усадьбы Андроников. Его мать была еврейкой, а отец караимом. По традициям этих двух иудейских народов он считался и евреем, и караимом. Это была гремучая смесь, и сила двух национальностей соединилась в одном человеке. Еще покойный дед Дмитрия, заметил этого талантливого проныру, не имевшего никакого образования, но разбиравшегося в финансах как настоящий ученый казначей. За долгие годы службы Моше отложил довольно приличный капитал, так как Андроники не скупились, оплачивая его услуги. Но открыть настоящее большое дело не мог, так как караимам было запрещено официально заниматься крупной торговлей, а можно было только содержать мелкие лавки. На выручку ему пришел Стефан, который все затеи Моше Гирша позволял воплощать в реальность через свое имя. То есть, он считался официальным хозяином всего, чем владел находчивый караим, но все финансы, за исключением небольших процентов, возвращал Моше. Основным делом Гирша было производство и продажа мыла из бентонитовой глины.

По наущению Моше, еще будучи совсем молодым, Стефан приобрел бентонитовый карьер вблизи Каламиты, и уже через полгода их собственное мыло продавалось в лавках по всему княжеству. Даже княжеская фамилия, не брезгуя, приобретала это средство гигиены. Моше разбогател, купил себе богатый дом в Мангупе, нанял прислугу и наложниц, но по-прежнему помогал семейству Андроников, частично из любви, а частично из страха все потерять и поэтому всегда спешил им на помощь.

Так вот, именно он на своем бессменном ослике Шекеле прибыл к Михаилу Костасу для того чтобы помочь ему разобраться в финансах турмы. Прибыв в город, Моше направился в небольшую лавку, которая располагалась недалеко от центральной площади Фуны. В этой лавчонке продавалось уже упомянутое мыло и прочие средства гигиены, которые производил караим.

Естественно, по законам любой караимской семьи того времени, заправлял лавкой один из многочисленных родственников Моше, его младший двоюродный брат Яков. Он был не так ловок, как старший брат, но, как и всякий караим умело вел коммерческие дела. Все законы Талмуда, священной книги иудеев, действовали только между самими иудеями, поэтому Яков, который мог без зазрений совести обсчитать посетителей, был кристально честен и открыт перед своим родственником.

– Шалом, мой дорогой брат, – сказал Моше, входя в лавку. Его быстрые глазки в силу привычки первым делом осмотрели все помещение, полки, столы и товары, а уже после обратились к Якову, – давненько я тут не был.