– Нет… отец… я не в силах… прошу тебя… крест… Зажигалка… нет…

Женская ладонь нежно легла ему на плечо, быстро избавив узника от чар жуткого сна. Наконец мужчина разомкнул свои слипавшиеся веки. В свете луны над ним склонилась Зажигалка.

– Что… что происходит? – ещё не до конца пришёл в себя лидер.

– Тсс, – легонько прижала женщина палец к губам.

Где-то в стороне громко всхрапнул Джепетто. Грешник рассеянно покрутил своей головой. Все остальные по-прежнему спали.

– Что ты делаешь? – понизив голос, спросил он.

– Спасаю тебя, – мягко улыбнулась подруга.

– Не уверен, что сейчас подходящее время.

– Если не хочешь, то просто скажи, – пожала женщина плечами.

В их разговоре повисла неловкая пауза.

– Идём, – наконец протянула руку Зажигалка.

Грешник знал, что она поступала с ним недостаточно честно, предлагая этот бессмысленный выбор, поскольку он слишком редко мог этой женщине отказать. И всё же он был искренне благодарен ей за то, что она вырвала его из липких лап очередного кошмара. Мужчина ухватился за протянутую руку и осторожно поднялся с земли. Тихо, стараясь ни чем не потревожить спящих, они покинули лагерь, уходя всё дальше в надежде поскорее укрыться от любых глаз – туда, где лишь луна и звёзды станут свидетелями их единения. И вот, достигнув места, которое казалось отрезанным от всего мира, маленькой вселенной, созданной специально для них, Грешник и Зажигалка упали на холодный песок, чтобы согреть его жаром своих тел. Они оба прекрасно понимали, чем рискуют, что поставлено на карту и ту страшную истину, что смерть, возможно, даже сейчас кружит над ними, готовая пронзить их обоих своей всегда острой косой. И всё-таки даже этот зловещий факт не мог помешать им. Как две частицы с разным зарядом притягиваются между собой – так и два тела, две души вечно влечёт друг к другу, и в миг их соединения вселенная разрывается, озаряясь неисчислимыми мириадами красок, большинство из которых обычно совсем незаметны в нашем зрительном спектре. Всё мироздание, вся вселенная кажутся невыразимо прекрасными и бесконечными, одновременно умещаясь в кристальном сиянии чьих-то глаз. Для неё – серых, а дня него – карих.

Где-то, кажется, по ту сторону вечности, проснулся в своём железном саркофаге Курильщик. Затуманенный, ещё совсем сонный взгляд неожиданно резко сфокусировался на пустующих местах друзей, а на задворках сознания тут же завыла громкая сирена тревоги.

– Проснитесь! Проснитесь! Грешник и Зажигалка пропали! – нервно засуетился мужчина.

Его товарищи уже хотели вскочить, но вдруг заметили оставленные в лагере вещи.

– А, расслабься, – зевая, отмахнулся Псих и снова лёг. – Наверняка опять кувыркаются.

– Помолчи. Это их личное дело, – грубо упрекнул его здоровяк, поправив рюкзак под головой.

– Как скажешь. Давайте просто спать, – вновь зевнул зеленоволосый.

Что-то изменилось в лице железного человека. Впрочем, даже при всём желании, вряд ли кто-нибудь смог бы это увидеть среди окружавшего мрака и за прочным стеклом его скафандра. Разрозненные кусочки вполне логичных фактов и давно отрицаемых предположений внутри его разума, наконец, сложились в довольно яркую картину. И от этой картины, вопреки всей логике мира, мужчине стало удивительно больно.

– Я… я… это… – начал заикаться Курильщик. – Прошу меня извинить, – с трудом сформулировал мысль он.

– Да. Да. Ложись и спи, – вяло откликнулся панк. Джепетто, к тому моменту, уже и вовсе захрапел.

Была ли это ошибка? Тривиальный инстинкт? Зов пылавшего сердца, что затмил голос разума, едва способного удерживать последний рубеж пред всей полнотой ликов безумия, насквозь пропитавшего мир? Акт эгоизма и эскапизма, принявший форму бушующей плоти? Катарсис? Наваждение? Или любовь? Может быть… Возможно, вся эта полнота мыслей, чувств, ощущений смешалась в пьянящий, будоражащий кровь коктейль, что ударил в голову и теперь растекался по всему телу блаженным теплом, отчего звёзды в небе казались немножечко ярче.