Алекса прекратила хватать листы, посмотрела на свою левую руку и закатала рукав по локоть.

– Наверное это будет больно? – подумала Алекса, зажмурилась и подставила руку под луч клинолазера.

Луч тут же отрубился, но на руке остался рубец. Алекса застонала и принялась растирать повреждённое место.

Огромные дубовые двери распахнулись и в главный зал Курии вместе с потоком солнечного света ворвался понтифик. Его свита запыхалась и едва поспевала за ним. Было понятно, что уже не одну сотню лет тут так быстро никто не передвигался. Все присутствующие замерли и склонились. Том с перепуга присел в реверансе. Но тут увидел лица давящихся от смеха дружков педиков, все понял, сам чуть не захохотал и изменил позицию на поклон головой.

Папа Бенедикт остановился возле тела камерария.

– Что это?

Церковники робко затоптались. Вперед вышел гвардеец в чёрном костюме.

– Ваше первосвятейшество, на него упал Папский, ну Ваш, трон с лестницы и придавил…

Папа повернулся к телу и занес руку для крестного знамения.

– Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего…

Папа начал крестить тело. Гвардеец встал на одно колено и взял лежащего кардинала за запястье.

– …и прими во царствие своё его грешную душу.

– Простите, Ваше Первосвятейшество, он жив.

– Как? Жив? Тогда уберите отсюда этот жирный кусок мяса!

Кардинал опустил руку, повернулся и на всех парах двинулся дальше вглубь Курии.

Свита, еле поспевая, засеменила следом. Двое гвардейцев подхватили тело оказавшегося живым камерария и уволокли прочь.

Папа Римский также быстро, как шёл, взбежал на импровизированную кафедру, остановился, повернулся к собравшимся и поднял правую руку. Воцарилась звенящая тишина. Тому показалось, что он слышит, как работает электронный хронограф на его ленайзере.

Папа кашлянул.

– Приветствую всех собравшихся. Приношу глубочайшие и искренне извинения за неудобства, связанные с приездом в Ватикан.

По залу прокатился весёлый ропоток.

– Очень прошу на ближайшее время забыть про ритуалы, чины, звания. Откинуть личные обиды, идейные и профессиональные разногласия. Нам кажется, что все уже догадались о том, за чем мы тут собрались.

– Конечно, догадались. Все, кроме меня, – пробурчал Том, оглядывая согласно кивающие лица вокруг.

– Прошу всех рассаживайтесь. И мне… – папа с грозным видом обратился к свите, – …принесите стул. Понятно?! Не трон, а стул! Обычный стул, а не то я собственноручно превращу вас в отбивные, как та, что валялась у входа.

Папа вновь обратился к гостям.

– Прошу вас, начнем немедленно. Те, кто готов высказаться, прошу сюда, на кафедру. Организационными и прочими вопросами будут заниматься вот эти…

Бенедикт указал рукой на свою свиту.

– К любому из них, по любому вопросу. Где молиться, где мочиться и так далее. Я также всегда буду в вашем распоряжении.

Итак, приступим. Тема, в принципе, одна: как выжить человечеству, над которым нависла угроза крабавируса. Папа повернулся и собрался спуститься с кафедры.

По залу пронеслось легкое роптание. Бенедикт вернулся к аудитории.

– Я понимаю ваши опасения, во многих странах ваши суждения признаны незаконными. Некоторых из вас гвардейцам вообще пришлось выкрадывать из тюрем. Знайте, здесь все эти продажные политики и их спонсоры влияния не имеют! Здесь все вы находитесь под защитой священной Католической церкви и Ватикана. Если кому-то таких гарантий недостаточно, то знайте, что самый мощный вонно-морской флот США перебазирован в Средиземное море. Его командующий – адмирал Кентель – находится среди нас и готов отразить любую, даже космическую атаку. И ещё. Для людей, не очень искушенных в политике, поясню, в мире ничего невозможно сделать без ведома израильской разведки Моссад. Так вот, сообщаю по секрету, мы получили их благословение.