– Все сделали ставки? Ваша любовь к хлебу и зрелищам обходится мне недешево, так что не забывайте проигрывать, – кричит Догмен, улыбаясь. Да, у этого комичного мужчины, врага номер один для всех защитников животных, есть еще и чувство юмора.

Вынув из коробочки зефир в шоколаде и откусив сразу половину, он берет в руку длинную палку с закрепленным на конце шокером. Затем Догмен смотрит на обоих противников и, убедившись, что они готовы, кричит:

– Бой… Дикий против Стального Монстра! Три, два, один!

Стальной Монстр, издав дикий рев, словно олимпийский спринтер, работая всеми мышцами тела, уже мчится к пистолету, лежащему на земле. А с другой стороны «беговой дорожки» Дикий почувствовал вдруг, что поводка, этого ненавистного кожаного шнура, сдерживавшего до этого всю его злобу и ненависть, больше нет, и ринулся вперед, мысленно представляя, как через три секунды его челюсти сомкнутся мертвой хваткой чуть ниже головы противника, как дрогнет и разлетится под натиском его зубов та часть шлема, которая должна защищать шею, и он почувствует в пасти вкус теплой крови своего врага.

Еще пара секунд, и Стальной Монстр бросается на землю, его рука крепко сжимает рукоять пистолета, палец на курке, но направить его на Дикого он не успевает, тот, отскочив в сторону, нападет на него уже сбоку, запрыгнув сначала на ноги и оттуда прямо на сжимающую оружие руку. Стальной Монстр издает нечеловеческий крик, когда зубы Дикого вгрызаются в его руку.

– Да! – слышу я свой собственный крик. – Дикий! Да!

Я вижу, как Догмен и его помощник приготовились бить шокером Дикого, как только Стальной Монстр крикнет «все!». Но Стальной Монстр наотмашь бьет Дикого второй рукой, перчаткой со встроенным лезвием. Дикий, издав вой, отскакивает от лежащего человека, и тот, не целясь, стреляет в него в упор. Секунда, и Дикий падает, ощутив на себе действие сверхсильного транквилизатора. Словно взрывом, меня оглушают радостные крики людей, поставивших на Стального Монстра. Они слышны, наверное, на километр вокруг. Их охватила эйфория, и никто уже не обращает внимания на самого Стального Монстра, лежащего на земле и прижимающего окровавленную, прокушенную кисть руки к телу, пока его ассистент возится с бинтами. Я же молча наблюдаю, как двое владельцев Дикого волокут его прочь за задние лапы, освобождая место для новой битвы.

– Ну что, на кого ставишь теперь? – Сергей хлопает меня по плечу. Он не скрывает радости.

Мы снова идем к столику, за которым серьезный мужчина в очках принимает ставки. Я снова ставлю на пса, теперь на Бешеного, а Сергей снова ставит против меня. Просто из принципа, чтобы в случае моего проигрыша подкалывать меня потом всю неделю. Неожиданно мой взгляд натыкается на человека, который смотрит на все происходящее с нескрываемым отвращением. Этот стодесятикилограммовый, под метр девяносто мужчина медленно продвигается сквозь толпу с помощью костыля. Кто-то узнает его и, подбадривая, хлопает по плечу. Он проходит мимо меня, и я пытаюсь рассмотреть его ногу, волочащуюся по земле, но она скрыта плотной тканью джинсов. Наверное, мне должно быть стыдно за то, что неделю назад я неистово орал, подбадривая Бешеного, который рвал голень этой самой ноги, но стыда нет. Может, незаметно для себя я превратился в бесчувственное животное, по-настоящему реагирующее лишь на выигрышные ставки? Продолжая медленно ковылять, Отмороженный, так его здесь зовут, подходит к Догмену. Они здороваются, и Догмен по-отечески обнимает его. Самовлюбленный урод, он ведь обязан был положить Отмороженного в больницу после того, что произошло, а он ведет себя так, как будто его всего лишь царапнул за ногу разыгравшийся трехмесячный котенок.