Удаление кокандского хана с семейством из столицы под прикрытием русского посольства в пределы России.

Рис. Н. Н. Каразина, грав. Вейерман. Журнал «Всемирная иллюстрация» №353, 1875 г.

Вместе с русским посольством хан отправился на русскую территорию. Практически всё ханское войско отступилось от него и, если бы не Скобелев с казаками, вряд ли Худояр остался в живых. С огромным трудом, вступая в бесконечные стычки с мятежниками, беглецы всё же добрались до Ходжента, где стояли русские войска.

Ещё выезжая из Коканда, хан приготовил письмо Кауфману, в котором писал, что: «отдаёт себя и Кокандское ханство под могущественное покровительство его величества государя императора» и просит «приказать направить на город Коканд русское войско с артиллерией в возможно скором времени». Думаю, если бы события в Кокандском ханстве ограничивались только его территорией, Кауфман не стал бы вмешиваться. Однако мятежники под лозунгом войны с неверными, стали нападать на русские поселения и тут уже нужно было принимать действенные меры. Газета «Русский инвалид» писала в те дни: «Телеграммами от 7-го и 9-го августа, главный начальник Туркестанского края, генерал-адъютант фон Кауфман I-й, известил, что усилия его к мирному разрешению кокандского вопроса не увенчалось успехом: кокандцы, в значительных силах, вторглись в наши пределы в нескольких местах, у Теляу, Ходжента и др. С нашей стороны немедленно двинут против неприятеля отряд под начальством генерал-лейтенанта Головачёва».

Началась, в соответствии с современной терминологией, «операция принуждения к миру». Русские войска под Махрамом нанесли сокрушительное поражение отрядам Автобачи и без боя заняли Коканд, где на троне восседал новый хан Насреддин и приступили к очистке территории Ферганской долины от остатков мятежников. Вновь откроем газету «Русский инвалид», которая в рубрике «Известия из Средней Азии» поместила следующее сообщение: «После рассеяния шаек Абдурахмана-автобачии под Маргеланом и Ушем, и изъявления покорности почти всем населением ханства генерал-адъютанат фон Кауфман I-й пригласил вновь поставленного хана в Маргелан, для установления условий мирного договора. По заключении мира весь отряд направился в Маргелан, с целью расположиться там на время. Но, по переходе наших войск на правую сторону Сыр-Дарьи, в восточной части ханства вновь поднялись кипчаки и киргизы под предводительством того же Абдуррахмана». Одновременно вновь вспыхнуло восстание в Коканде, уже оставленное русскими отрядами и новый хан Насреддин также бежал, как и его отец под защиту русских властей.

Абдуррахман-автобачи, портрет из журнала «Нива» №10, 1896 г., Насреддин-хан, фото из «Туркестанского

альбома», Этнографическая часть и Мулла Исса-Аулие, фото из коллекции Humusа

Война вновь разгорелась. И в это время в Туркестан прибывает капитан Куропаткин, направляется в располагавшийся в Намангане скобелевский отряд, и с ходу включается в боевые действия. Именно там произошло знакомство Куропаткина с Михаилом Скобелевым, вылившееся затем в долгую мужскую дружбу. В письме к Кауфману, Скобелев пишет о своём боевом товарище:

«Начальник штаба у меня Куропаткин. Ваше высокопревосходительство уже давно оценили по достоинству этого героя-солдата и прекрасного, полного благородства человека. С ним мне жить легко, несмотря на рычание толпы завистников, больше прежнего на меня злящихся».

Под командованием Скобелева Алексей участвует в штурме Андижана и других боях. Вот как красочно он описывает такие сражения в своём дневнике: «Приблизившись ускоренными осадными работами ко рву крепости, начинали штурм чаще всего перед рассветом. Роты, назначенные для штурма, скрытно собирались против выбранного пункта… со своими лестницами и по сигналу… вылезали из окопов, вытаскивали лестницы и вместе с ними бежали к стене крепости… Требовалось добежать до рва, спустить толстым концом лестницы в ров, раскачать лестницу и перебросить тонким концом на стену. Затем надо было спуститься в ров и, карабкаясь по этим лестницам, стараться овладеть участком неприятельской стены. Часть стрелков при этом оставалась рассыпанной у контрэскарпа для обстрела противника. Лестниц ставилось сразу несколько, и наши герои, оспаривая друг у друга место, лезли по лестницам в то время, когда против них противник принимал свои меры. На атакующих сбрасывали камни, бревна, куски от стены, лили кипяток, смолу, поражали ружейным огнем, наверху стены встречали батиками, копьями, шашками».