– Здравствуйте, Святослав Иванович, – пробасил незнакомец, разводя руками в жесте покаяния. – Вы уж извините моих оболтусов…

«Лось, – узнал мужчину майор, припоминая фотографии, которые ему показывал в управлении капитан Семичастный. – Смотри-ка, собственной персоной встречать вышел».

– Что, камера зафиксировала? – усмехнулся Святослав. – Это хорошо, в суде пригодится.

Физиономия депутата стала еще кислее.

– Святослав Иванович, ну какой суд? Ну, ребята перестарались, давайте уладим все по-мирному. Только в рамках закона, разумеется.

– В рамках закона?

– Исключительно.

Лосев сделал широкий жест, будто предлагая оценить все свои владения, и залился соловьем:

– Давайте погуляем по саду. Я вам своих собак покажу, мишку покормим. Хотите – в казармы зайдем, где ребята живут. В тир – постреляем из оружия хорошего.

– Зарегистрированного?

– Исключительно.

– А собаки какие у вас? – с преувеличенной заинтересованностью спросил Соколов.

– А у меня питомник! – голосом радушного помещика ответил хозяин. Его лицо немного разгладилось, и он стал перечислять, надеясь не то отвлечь, не то впечатлить гостя:

– И охотничьи есть, и служебные. Декоративных только не держу. Я, кстати, давно хотел предложить вашим кинологам моих собак племенных – овчарок немецких и ротвейлеров. Они злые уже, надрессированные, и выборку делают, и на «дрессочку» ходят…

Майор слушал и участливо кивал, будто целиком погруженный в увлекательный рассказ собеседника. Когда же тот сделал паузу, Святослав с не меньшей заинтересованностью осведомился:

– Андрея Вадимовича кто убил?

Лосев вздрогнул, но ответил, не раздумывая:

– Тагир.

– Откуда знаешь?

– Знаю. Человечек один знает.

Они долгую минуту смотрели друг другу в глаза. Депутат не выдержал первым и потупился.

– В общем, так, Лосев, – констатировал Соколов, доставая из кармана пачку сигарет и неторопливо закуривая. – Бандюков ваших мы примем. И накажем, тут уж вы не обессудьте. Возможно, не так сурово, как они этого заслуживают. А сейчас – идем, посмотрим собачек. Я люблю собак.

Толстяк засуетился, будто шестерка-малолетка:

– Идемте, идемте. Покушать мо…

– Не надо.

– А пару собак – сучек немецких овчарок – мы давайте оформим как матпомощь.

Майор посмотрел на депутата красноречиво – поток слов моментально иссяк.

Михаил Валерьевич повел замначальника по территории своей усадьбы. А посмотреть там действительно было на что. Даже про медведя не соврал – бурый сидел на цепи и лениво валял по земле здоровенный шмат мяса. Когда к его вольеру подошли посетители, он поднял голову и протяжно рыкнул: чего, мол, уставились?

– Тагир этот весь город наш на наркоту посадил, – рассказывал по дороге депутат. – Азиаты ему везут, цыгане барыжат, а все остальные дурманятся. Я, конечно, понимаю, бизнес… Но ведь должны же быть и нормы какие-то… А уж детям в школах траву толкать! Я считаю, это вообще беспредел. А что тут сделаешь?

– Ну, вы-то его укоряли, конечно? – с нарочитой серьезностью полюбопытствовал Соколов. Но, Лосев, похоже, иронии не заметил или предпочел ее проигнорировать. Он активно закивал и подтвердил:

– Укорял, конечно. По-простому, по-пацански. Как только тут все начиналось – ну, давненько еще, – мы, конечно, конфликтовали. Время такое было, помните?

Собачий питомник у депутата тоже был загляденье. Все вычищено, ухожено. Животные в клетках выглядели сытыми и полными сил. Служители питомника уважительно кивали хозяину и его гостю. Как тут не порадоваться и не умилиться?

– Ага, – согласился Святослав, рассматривая мордатого ротвейлера, утробно урчащего из-за решетки. – Неинтеллигентное время.