Затем она подумала о киностудии. Там придут в бешенство, станут ей угрожать. Но их заботит не она, а одни только деньги. Афина подумала о подруге Клавдии, для которой этот фильм был шансом выбиться наверх, и опечалилась. Она думала и о многих других, но сейчас сострадание для нее – недопустимая роскошь. Боз сумасшедший, но люди, еще не лишившиеся рассудка, попытаются его вразумить. У него хватит ума убедить их, что они добились своего, что он угомонился, но она-то знает Боза лучше! Испытывать судьбу просто нельзя. Она не имеет права позволить себе подобный риск…
К тому времени, когда Афина добежала до огромных черных валунов, отмечавших северную границу пляжа, она окончательно запыхалась и села, чтобы отдышаться. Услышав над головой крики чаек, подняла голову к небу и увидела, как птицы мечутся и пикируют к воде. Глаза ее наполнились слезами, но Афина тут же взяла себя в руки. Сглотнула ком, застрявший в горле. И впервые пожалела, что родители так далеко от нее. На какое-то мгновение Афина снова почувствовала себя маленькой, беззащитной девочкой, ощутив почти непреодолимое желание кинуться домой, чтобы большие руки обняли ее и, баюкая, избавили от всех страхов. И застенчиво усмехнулась, вспомнив, что когда-то верила, будто такое возможно. Сейчас ее любят все вокруг, обожают и восхищаются… ну и что? В душе у нее такое отчаянное одиночество, такая пустота, которые, казалось бы, не в состоянии испытывать ни одно человеческое существо. Иногда, встречаясь с какой-нибудь женщиной, которая живет обычной жизнью со своим мужем и детьми, она испытывала укол зависти. «Стоп! – велела она себе. – Думай! Тут уж дело за тобой. Придумай какой-нибудь план и осуществи его. От тебя зависит не только твоя собственная жизнь…»
Вернулась домой она только поздно утром. Вошла в дом, гордо вскинув голову и глядя прямо перед собой. Теперь она знала, что делать.
Боза Сканнета продержали в полицейском участке всю ночь. Как только его выпустили, адвокат организовал пресс-конференцию. Сканнет рассказал репортерам, что был женат на Афине Аквитане, но не видел ее уже десять лет, а сейчас просто разыграл ее. В бутылке была обычная вода. Боз предсказал, что Афина не станет выдвигать против него обвинений, и намекнул, что знает о ней какой-то страшный секрет. В одном он оказался прав: она действительно не стала подавать в суд.
В тот же день Афина довела до сведения руководства «ЛоддСтоун» – киностудии, снимавшей самый дорогостоящий во всей истории кинематографа фильм, – что не вернется к работе в картине, опасаясь после нападения за свою жизнь.
Без ее участия картину – историческое эпическое полотно под названием «Мессалина» – просто не закончить. Значит, пятьдесят миллионов долларов, уже вложенные в производство, – чистейший убыток. Кроме того, это означало, что ни одна более-менее крупная киностудия больше никогда не предложит Афине работу.
Киностудия «ЛоддСтоун» сделала официальное заявление, что кинозвезда крайне переутомилась, но через месяц оправится, и съемки возобновятся.
Глава 2
Киностудия «ЛоддСтоун» являлась самой могущественной в Голливуде, но вероломное решение Афины Аквитаны отказаться от дальнейшего участия в съемках даже для нее стало болезненным и дорогостоящим ударом. Обычно талант почти не способен причинить студии столь ощутимый ущерб, но «Мессалина» должна была стать рождественским «локомотивом» – грандиозной картиной, которая даст деньги на все работы студии во время долгой, суровой зимы.
Случилось так, что на следующее воскресенье был назначен ежегодный благотворительный фестиваль Братства киноактеров, который планировалось провести в Беверли-Хиллз в поместье Элая Марриона – владельца большей части акций и председателя совета директоров киностудии «ЛоддСтоун».