Пока девочки напряженно разговаривали со Светланой Эдуардовной, которая беспардонно взяла трубку своего сына, я оглядывала ресторан.

Столы, накрытые белоснежными скатертями, выглядели так, будто на них застыл момент из жизни королевской семьи. Я рассматривала гостей, одетых в вечерние наряды, их смех и разговоры создавали атмосферу роскоши, которой мне никогда не доводилось касаться. Я же была в простом (хоть и милом) платье, с тусклыми туфлями, которые помнили не один дождливый день.

Мое внимание привлек удаленный столик, за которым парень и девушка ссорились, оживленно разговаривая и импульсивно жестикулируя руками. Красивая брюнетка, словно только что сошедшая с обложки глянца, что-то доказывала молодому мужчине, сидящему ко мне спиной. Я не видела его лица, но по его позе и жестам понимала, что он смеялся над тем, что она говорила. Она потянулась к нему через стол, но он резко отпрянул, энергично отрицая. Потом снял с руки и с громким звуком положил перед ней на стол кольцо. Мужчина встал, отбросил салфетку и пошел прочь, не обращая внимания на суетливого официанта.

Ничего себе! Я будто серию турецкого сериала посмотрела, только на самых низких делениях громкости. Ничего непонятно, но очень интересно.

Пока я глазела по сторонам, девочки уже успели рассчитаться и начали потихоньку собираться. Крис гуглила ближайший ночной клуб, а Соня, пожелав своему возлюбленному удачи на собеседовании, посылала ему воздушные поцелуи.

– Тут недалеко, пешком дойдем! – с убежденностью прожженного гида Крис повела нас через ресторан на выход.

Мы с Соней переглянулись, молчаливо подписываясь на все, во что она нас может втянуть. Шли по набережной, делая фото, веселясь и подкалывая нашего «Суворова» в узкой мини-юбке и майке. Неожиданно я заметила салон красоты – множество фотографий и цветных прядей. Свет внутри горел, и мастера заканчивали плести косы девочке лет десяти.

– Вик? – позвала меня Кристина, потянув за руку, пока я стояла как вкопанная и смотрела на девочку. – Пойдем, нам еще пятнадцать минут идти.

– Мама когда-то возила меня на море, и там на набережной заплетали косички, – рассказала я, направляясь к двери, – я просила маму разрешить мне такие же… весь отпуск.

– О, я знаю, к чему это ведет, – закатила глаза Кристина. – Ты же на несколько часов засядешь, они не станут браться…

– Вопрос цены! – Соня тянула блондинку за рукав, осознавая, что я не отступлю от мечты детства.

– А танцы?

– Сейчас только девять, успеем, – пожала я плечами и обратилась к девушкам по-французски.

Соня сразу показала жестом, что мы готовы заплатить. А Кристина не стала церемонится и по-английски открыто заявила, что я умираю, через десять дней сбрею волосы и последнее мое желание – сделать себе афрокосички. Я шикала, умоляя не прибегать к такому методу. Но, похоже, именно он сработал – девушки с сочувствием согласились.

– Видишь! – Кристина предложила мне ладонь для «пятюни«. – Я мастер уговоров.

– Никогда больше так не делай! – умоляла я, зная, что она не послушается.

– Ты бестактное чудовище, – ворчала Соня. – Хоть и симпатичное.

Меня усадили в кресло, и я попросила сделать яркие разноцветные косы, чтобы закрыть гештальт детства. Соня, примеряя пряди к своим волосам цвета темного шоколада, задумчиво смотрела в зеркало.

– Тоже хочешь? – спросила я ее в отражении, слегка завидуя ее густым блестящим, словно шелковым, волосам. Их можно смело прямо сейчас снимать в рекламе шампуня.

– Нет, Тема меня распнет, – хихикнула она и села в кресло рядом со мной.

Крис нетерпеливо расхаживала по салону, пока меня быстро расчесывали и разделяли волосы по зонам. Она не могла вот так застрять не несколько часов в закрытом пространстве, для нее это настоящее наказание, она устало вздохнула, порылась в телефоне и вдруг вдохновленно заявила: