– С чего это книги стали ценностью? – удивился Август. – Не проще ли запустить полсотни никсов в чужой мир, чтобы они натащили все, что нужно?

– Не проще. У меня, если честно, никсов никогда не было. Но папа говорил, что они тупые, как пробки, и ничего не могут принести по приказу. К тому же чтобы оживить духа, нужно поделиться с ним частью души. Кто однажды это сделал – не захочет разрывать свою личность еще больше, это как животный необъяснимый страх! Хотя… – Рина с сожалением покосилась упавшие на землю крошки хлеба. Потом плюнула на приличия и подобрала самую крупную из них. – Я слышала про людей, которые этот страх преодолели. Все никсы однажды теряются, погибают, пытаясь перетащить в наш мир слишком большой предмет. Вместе с ними погибают и оторванные кусочки души хозяев. В итоге от них ничего не остается.

– Жесть. Зачем тогда вообще заводить их?

– Не знаю. Может, люди надеются, что именно их никс будет по силе равен старым, всемогущим духам.

Уже стемнело. В костре тлели потрескивающие ветки. Погасший костер служил для двух путешественников сигналом, что время разговоров прошло и пора спать.

– Я все думаю о том, что мы нашли, – медленно произнес Август. – Там, на руническом камне. Там было тело Вэла, да. Но и остальных тоже! Они спокойно заходили в центр, зная, что случится после этого. Я видел Рэймонда. Это не тот человек, кто просто так согласится умереть.

– Думаешь, они живы?

– Может быть. Наверное, я просто хочу верить, что Вэл жив, ведь это мой единственный путь домой.

Рина ничего не ответила. Август бросил взгляд в ее сторону: его спутница сидела, скрестив ноги, и плела венок из ромашек. В тусклом свете догорающего костра ярче всего блестели ее глаза.

– Рин? – Август почувствовал, как сменилось ее настроение.

– Я надеялась, что ты уже привык к нашему миру. Здесь есть магия, а если она и пропадет – ты столько всего знаешь! Мы могли бы сбежать подальше от заброшенных городов, жить в лесу. Ты бы строил наш дом, а я бы приручила какого-нибудь волка. Он бы нас охранял.

– Ты ведь шутишь, верно? Я не могу не вернуться.

– Шучу, конечно, – после небольшой паузы сказала Рина. – Ха! Жить с тобой в лесу – вот еще! Да мы в первую же ночь окочуримся. Спокойной ночи!

Она отбросила недоделанный венок и легла на бок, отвернувшись от костра и Августа.

Он взглянул на цветочную корону.

«Жить в лесу? Родители точно смогли бы».

Август представил отца, заросшего щетиной, с топором в руках. И рядом маму – в фартуке и почему-то с поварешкой в руках. А позади них – он сам, с мобилой и наушниками.

Летов лег. Несмотря на теплый воздух, зазнобило. Сегодня он как никогда часто вспоминал родителей.

Август проснулся под тихое жужжание телефона.

– Кто такой умный звонит по ночам? – возмутился Летов, и только открыв глаза, вспомнил, где находится.

«В этом мире нет сотовой связи», – сквозь сон подумал Август и взял телефон.

На экране высветился блокнот, в котором, однако, ничего не было написано. Август нахмурился. Медленно проступили буквы, одна за одной:

«П»

«ро»

«сти!»

– Рик? – тихо, не веря своим глазам, спросил Август. Сотовый выдал грустный смайлик.

Летов быстро обмотался в одеяло и отошел подальше от спящей Рины, чтобы зря ее не беспокоить. Стоило ему покинуть купол, как тут же стало холодно. Мистер Конь, дремавший стоя, очнулся и лениво двинулся за хозяином.

Отойдя на десяток шагов, Август твердо спросил:

– Рик, это правда ты?

– Ага, – жалобно ответил телефон. – Только не разбивай меня, ладно? Я такой дурак…

– Рик! Ура! Ты живой!

Август подкинул телефон вверх, ликуя.