– В ее комнате множество грамот, кубки. Кажется, она занималась на скрипке.

– Быть может. Но зачем тебе ее преподаватель?

Говорить не хотелось. Но Демидов ждал объяснений и пришлось себя заставить:

– Соня юна. Она никогда надолго не покидала дом. И уж точно ей чужда роль всеми разыскиваемой потеряшки. Ей нужен кто-то, кому можно доверять. Чтобы укрыться, чтобы выслушали. Или дали совет.

– И ты думаешь, этим человеком может быть преподаватель музыки?

– Почему бы и нет? – чувствуя, что мой довод вовсе не убедил Демидова, я попыталась объяснить лучше. – Мой сестре было шестнадцать, когда она впервые сбежала из дома. Глупая ссора с родителями. Сейчас бы никто и не вспомнил, с чего все началось. Она собрала вещи и показательно хлопнула дверью. Родители не пошли за ней – хотели проучить. Она ушла, как Соня, без денег и вещей. Но уступать не желала. И отправилась к нашей учительнице. Клавдия обучала нас игре на фортепьяно с шести лет и была нам как семья. Сестра прожила у нее несколько недель. Пока не успокоилась и не пошла мириться к родителям.

– Я позвоню Зуевым.

– Славно, – кивнула я и, не обернувшись, ушла к себе.

В совсем другой жизни, теперь казавшейся и не моей вовсе, я частенько пропадала на кухне, стараясь удивить близких изысканным блюдом или повторить шедевр повара с мировым именем. Чаще всего эксперименты заканчивались победой, но случались и полнейшие фиаско.

Сегодняшняя моя задача была проста, но отчего-то волнительна. Должно быть, с непривычки.

Переложив горячее печенье в нарядную вазу, я поставила чайник. Он не успел вскипеть, как одновременно зазвонил домофон и показалась лодка Зуевых. Решив, что последним еще нужно пришвартоваться, я открыла ворота Демидову.

В дом они вошли одновременно и с удивлением воззрились друг на друга.

– Всем доброе утро, – сказал Игорь. – Извини, Агата, что без звонка. Заезжал утром к Ксении. Горничная все также на страже и уверяет, что никого нет дома.

– Доброе утро, – отозвалась Ирина. – Мы тоже не предупредив…Все вышло так спонтанно…Решили развеяться, прокатиться по реке и…

– Все нормально, – кивнула я, доставая чашки. – Присаживайтесь.

Пока Зуев, не в силах скрыть профессиональное любопытство, прохаживался по первому этажу, я приготовила кофе для мужчин и чай для нас с Ириной.

– Агата, ваш дом – это что-то невероятное. Просто потрясающе! Уж поверьте мне, я за свою практику многое видел. Но это…Великолепно!

– Благодарю.

Присев рядом с женой, он воскликнул:

– Удивительный проект! Скажите, вы специально…

Ирина быстро накрыла ладонью руку мужа и сжала ее. Его взгляд метнулся к холодильнику, где в магнитной рамке висела фотография моей семьи. Великолепная пятерка на пустынном берегу реки, где теперь и возвышается особняк. В тот день мы решили возвести здесь наш дом и приехали отметить это событие. Небольшой пикник на берегу. Золотые листья усеяли землю, а мы, греясь у огня, мечтали и веселились. То был один из самых счастливых дней моей жизни. А я и не знала тогда.

Олег кашлянул смущенно, а Игорь спросил:

– Вы хотели о чем-то нам сообщить?

Зуевы разом подобрались. Будто перед боем, готовые ко всему, переглянулись. Ирина потянулась к коробке с бумажными платками, так удачно стоявшими рядом с ней.

– Можно?

– Конечно.

Олег посмотрел на жену и сказал, будто в пропасть прыгнул:

– Есть одна вещь, которую вам следует знать. Мы думаем, что это может быть связано с исчезновением Сонечки. Хоть и не знаем, как это возможно…Мы берегли этот секрет столько лет! Знали лишь мы с Иришой да брат с Варей. Больше никто!

По щекам Ирины заскользили слезы. Она поспешно смахнула их белоснежным платком. Ссутулившийся Зуев продолжал: