– Вам смешно, Брагин?

– Не вижу повода грустить, товарищ капитан, в ближайшее время грустить будет кто-то другой! Разрешите готовиться к наряду?

– Готовьтесь.

– Разрешите откланяться?

– Откла.. – Лужин резко подскочил к Брагину, – что ты себе позволяешь, рядовой, – перешёл на «ты» Лужин.

– Если понадобится моя помощь – палец Брагина уткнулся в грудь капитана, – обращайтесь лично! – Брагин развернулся и ещё раз повторил – лично!

***

Рядовой Лобанов не мог дождаться смены, глаза уже закрывались, дежурство выпало тяжёлое, несколько часов передавали квадраты нашего ледового разведчика, который долго не покидал зону видимости радаров, он уже «достал» и операторов и радистов, «хоть бы тебя уже сбил кто-нибудь» в досаде кричал Лобанов.

– Да где же смена, в конце концов? – Наконец дверь открылась и в рубку зашли командир взвода и двое молодых радистов. – А где Дед? Я уже не могу, в глаза хоть спички вставляй, всё, меня вырубает, всю ночь ледовика водили, где Дед?

– Не шуми, нет Деда, – сказал командир взвода, – вот, они тебя сменят.

– Кто-о-о? Вот эти? Пошли вон отсюда, придурки, где Дед?

– В наряде Дед.

– Что-о? Дед в наряде? Старшина совсем с катушек съехал? Кто дежурить-то будет?

– Вот они…

– Да вы совсем с ума сошли? Какой придурок разрешил «духам» заступать на дежурство? – не унимался Лобанов.

– Ты чего разбушевался, рядовой Лобанов, – послышалось из окна оперативного дежурного, – это я отправил Брагина в наряд, а Волков и Комаров тебя сменят, покажи и разъясни им всё и можешь идти отдыхать, тебя больше никто не побеспокоит.

– Слово офицера?

– Что «слово офицера»?

– Вы даёте слово офицера, что меня больше не побеспокоят?

– Слово офицера!

– Ладно, значит так! Вот позывной батальона, – начал объяснять Лобанов, – вот наш позывной, вот сюда записываете принятые сигналы, сюда отправленные, вот это журнал для воздушных целей, вот тетрадь для кодограмм! Всё! Удачи, придурки!

Волков и Комаров понимали, что их подставили и подставил никто иной, как командир роты, они думали, что на дежурстве они будут вместе с Лобановым и сейчас не знали с чего начать, что делать, а из приёмника уже шли сигналы…

***

Лужин понимал, что что-то идёт не так, прошло уже два часа, а из батальона ещё ничего не поступило.

– Что там у вас? – обратился он к радистам, – батальон что нибудт передаёт?

Волков и Комаров пожимали плечами и передали листочки с тем, что они приняли, Лужин попробовал по журналу их расшифровать, но ничего не получалось.

– Бывает так, что за такое время из батальона ничего не было? – обратился он к офицерам, ноходящимся на ПУ.

– За это время уже должно быть несколько сигналов о режиме работы станций, – ответил один из офицеров.

– Лейтенант, – обратился Лужин к командиру взвода связи, – разберись, что там у радистов?

– А как я разберусь…

– Вы что, Морзе не знаете? Вы же командир взвода связи?

– Морзе знаю, а вы думаете этого достаточно? – Лейтенант зашёл к радистам и прислушался к эфиру, – что это он всё уркает? УР УР.

– Он спрашивает" кто ты» – ответил Волков.

– И что надо отвечать?

– Сказать свой номер?

– Какой номер?

– У каждого радиста есть свой персональный номер.

– Ну так скажите свой!

– У нас нет номеров, они присваиваются только на втором году.

– А сейчас почему тройки сплошные…

– Это нас посылают!

– Куда?

– Ну, судя по количеству троек – очень далеко!

Лейтенант вышел из рубки и молча покачал головой на вопросительный жест Лужина. Капитан понимал, что вся эта неразбериха вышла из-за него, надо как-то выходить из положения.

– Вызовите Лобанова, – приказал он

– Его не разбудить, он всю ночь глаз не сомкнул, даже заснул прямо в одежде, да и в батальоне могут спросить, почему один радист подряд на двух сменах, за это могут наказать, – схитрил лейтенант, – к тому же вы дали слово офицера…