– Эй, малышня! А ну, кто здесь? – прокаркал старческий голос.

Аня дернулась, как от удара током. Сердце бешено заколотилось. Ребята дружно вздрогнули и обернулись на звук. Из сторожки, кряхтя и прихрамывая, вывалился древний старик в засаленном комбинезоне. Обветренное лицо избороздили глубокие морщины, мутные глаза недобро щурились. Седая щетина клочьями топорщилась на впалых щеках. В зубах тлела самокрутка, бросая причудливые отсветы.

– Вы чего это тут забыли на ночь глядя, а? – прокаркал он, приближаясь. – Ишь, модные какие. А ну валите отсюда, пока целы! Нечего тут шляться, место гиблое.

– Да мы это… мимо просто… – промямлил Макс, лихорадочно соображая, как выкрутиться. – Это… а, во! Сфоткаться хотели. Типа, для прикола.

Старик недоверчиво хмыкнул и смачно сплюнул под ноги.

– Сфоткаться? Ага, ща. Совсем дурные, да? Говорю же – место недоброе. Давно пора бульдозером снести.

– Да ладно вам, отец! – встрял захмелевший Серый, приобнимая деда за плечи. – Может, вы нам тут все покажете, а? Экскурсию проведете, как гид. По-дружески, а?

Старик брезгливо стряхнул его руку. Мутные глаза вдруг сверкнули недобрым огнем. Он ощерился в жутковатой ухмылке.

– Экскурсию, говоришь? Ишь, чего удумали. А хотите, я вам аттракционы включу? Все, как раньше – и огоньки, и музыку. Прям сейчас, а?

Узловатым пальцем он указал на ржавый рубильник, торчащий из покосившегося столба.

Макс скептически фыркнул:

– Да ладно, тут сто лет уже ничего не работает. Чего вы нам голову морочите?

Смотритель положил узловатую ладонь на рубильник и обвел притихших ребят пронзительным взглядом.

– Только имейте в виду, – процедил он, и голос его упал до зловещего шепота. – Если я сейчас включу парк – назад пути не будет. Вам придется пройти пять любых аттракционы до конца, других вариантов нет. И не вздумайте сбежать – у вас все равно не получится. Парк вас не отпустит, пока не наиграется всласть. Ясно вам?

Аня нервно сглотнула, наблюдая, как смотритель тянется к рубильнику. Шутки шутками, но недобрый огонек в глазах старика и зловещая убежденность, с которой он говорил о правилах игры, не давали покоя. Что-то подсказывало – это не просто розыгрыш.

Девушка покосилась на весело переглядывающихся друзей. Макс и Серый откровенно потешались над стариком, строя скептические рожицы. Лена хихикала, позабыв про недавний испуг. Никто из них, кажется, не воспринимал угрозы всерьез.

"А вдруг зря?.." – закралась шальная мысль.

Аня даже ахнуть не успела, как смотритель с натугой дернул рычаг. Древний механизм натужно взвыл, словно разбуженный монстр. Провода затрещали, разбрасывая снопы искр. Ветхая проводка вспыхивала, плавилась, но упрямо гнала ток.

По земле змеились все новые трещины, вздыбливая асфальт. Столбы покосились, готовые рухнуть в любой момент. Ржавые цепи каруселей заскрипели, закружились с пронзительным визгом.

Парк заворочался, загудел утробно и зло. Шестеренки завертелись, набирая ход. Маятники завыли на одной ноте, вторя стенаниям ветра. Из-под земли рвалось гулкое бульканье, словно по трубам текла не вода – кровь.

Погнутые железки, острые шипы, кривые зеркала – все задергалось в кошмарном механическом балете. Ожили кривляющиеся клоуны, замахали руками неуклюжие роботы. Замигали безумные глаза на облезлых мордах, разинулись в немом крике рты.

С диким скрежетом разверзлись настежь двери аттракционов, сипло завыли динамики. По земле побежали, замерцали гнилушечьим светом фонари. Разбитые витражи осыпались цветными брызгами.

Парк ожил. Похотливо, зло и голодно. Заворочался всеми своими ржавыми потрохами, сладострастно потянулся к гостям. Разинул беззубую пасть в предвкушении кровавого пира.