– Дыхалки нет ни хрена. Курить надо меньше. И кроссы бегать.

Я промолчала. Сказать всё равно ничего бы не смогла, так сухо было в горле.

«Нива» затормозила у знакомого дома, скрытого за раскидистым тутовником. Я едва не выскочила на ходу…

– Сидеть! На выход только по команде! Ардон, ищи!

Оглушенная командным рыком, я могла только наблюдать, как из машины выскакивает Ардон и исчезает за воротами.

– А ты слушай: пока не скажу, ничего не делаешь, поняла? Зеленки много. Ардон прочешет, тогда пойдём. Илью твоего я предупредил, пока барахло грузили. Он из машины вообще не выходит. Понятно? Передвигаемся перебежками, страхуем друг друга. Если эти, …банутые, появляются – стреляем в воздух. Если они агрессивные – стреляем на поражение, в передних. Усвоила?

– Да.

Через несколько минут, растянувшихся в часы, Ардон возник в калитке и потрусил к машине.

– Пошла вперед, я за тобой. Патрон дошли. Ардон, к ноге!

Повинуясь Сергею, как робот, я отстраненно подумала, что он правильно выбрал профессию. Мне ни разу не пришло в голову не подчиниться. И дело не только в том, что холодный рассудок говорит: в подобной ситуации Сергей как рыба в воде, в отличие от меня. Его интонации отключали саму возможность неповиновения.

Маленькая веранда, заставленная комнатными цветами, выглядела как обычно. Но в доме все было вверх дном. И никого – ни живого, ни мертвого. Только фотографии Андрея в узких рамках под золото смотрели со стены на разгром. Вот он мальчишка с огромным полосатым мячом, вот выпускник в нелепом сейчас модном костюме, вот курсант в новеньком кителе. А вот последняя фотография – та, которая на памятнике. Ни на одной он не похож на себя – того, настоящего, которого я любила.

– Давай сюда!

Я пошла на зов и оказалась в кухне. На столе в луже чая лежали очки и открытая книга. Разбитая чашка валялась под столом. А рядом с опрокинутой табуреткой и сбитым в угол ковриком сидел Ардон – и сидел он у открытого люка в погреб.

– Ко мне!

Пес повиновался так же мгновенно, как и я. Шерсть у него на загривке стояла дыбом.

Откуда в руке у Сергея взялся фонарик? Он посветил вниз.