– А поехали на море? – неожиданно сам для себя предложил я. Все тут же затихли, галдеж прекратился в одну секунду, как будто я сказал что-то страшное.

– Не поняла… – протянула Юлия. – Когда? Сейчас?

– И чего это вдруг вообще? – задалась вопросом Леони.

– Да просто, – ответил я и ввернул по случаю фразу из того фильма, – на небесах только и говорят, что о море.

– Прикольно, – задумалась Юлия. – Сам придумал?

– Нет, это из старого фильма.

– А что, почему бы и нет? – подхватил Оливер.

– Мне на работу завтра… – напомнил единственный трезвый Ян.

Полемика разгоралась. Деятельные Юлия и Оливия сразу начали составлять списки нужного в дорогу. Ян надулся. Нильс, Фрида, Йоханна и Флориан обещали подумать над этим завтра. Никлас и Леони просили мне больше не наливать. В итоге договорились связаться завтра.

Я ушел от Юлии в начале первого ночи. Наша пьяная компания немного пошумела громкой музыкой. А еще мы всей толпой несколько раз выходили курить на просторный хозяйский балкон и там тоже не вели себя тихо и благообразно. Разбредались постепенно, сначала Ян, потом Леони с Оливией. Когда уходил я, на кухне с Юлией оставались еще пара человек.

Открыв дверь квартиры и войдя внутрь, я не стал нигде включать свет – слишком устал от него. Разделся во мраке и лег в кровать, забыв задернуть шторы. Это плохо – утром солнце будет бить в глаза. Если солнце вообще будет, конечно. Но вставать уже лень. Но солнце будет бить. Черт… Немного поборовшись с собой, я все-таки встал и задернул эти проклятые шторы. А еще я замерз и мне понадобилось время, чтобы согреться под одеялом.

Наверное, я слишком устал. Сон не спешил наваливаться. Я вспоминал сегодняшний день: Мустафу с его зубом, счастливого Юргена, расстроенную Вивиан и отчаявшуюся, но очень сильную Анну Боровски. Но стоило в мои фантазии прийти красавице местного телевидения Ане Фишер, как я провалился в сон. Во сне я рассказывал друзьям о море, о необходимости туда ездить время от времени, ведь может случиться такое, что на том свете нам будет нечего обсудить. Они смеялись надо мной. А потом пришел Юрген и вручил-таки мне мои заслуженные струны. Спасительный сон.

Будильник прозвенел, как всегда, в полдевятого утра. Накануне я лег несколько позже, чем обычно, и поэтому был не слишком рад его слышать. Апрельское солнышко просилось заглянуть внутрь через плотные светло-розовые шторы, было слышно пение птиц. Вроде сегодня обещали теплую погоду. Ну что ж, пора вставать.

Я поднялся с кровати и откинул край одеяла, максимально открывая простынь. Этому приему меня научил отец, некогда солдат бундесвера. Он никогда не заправлял кровать сразу. Сперва он откидывал одеяло и шел заниматься своими утренними делами. Секрет состоял в том, что, по его словам, в любой постели живут микроорганизмы. Откидывая одеяло, ты сушишь простынь после ночного сна, тем самым лишая их питательной среды. У меня были сложные отношения с отцом, но кое-что я у него подсмотрел и теперь пользуюсь.

На кухне я первым делом включил чайник. Глянул вниз и увидел полное с горкой мусорное ведро. Затем открыл холодильник и оценил перспективы. Перспективы поесть растаяли мгновенно, а вот перспектива шкандыбать в магазин вырисовалась достаточно четко. Получив примерный план действий на ближайшее будущее, я отправился укладывать его в голову в умывальник и туалет. Всегда думается лучше, когда занят чем-то знакомым и монотонным. Например, чисткой зубов.

Я был голоден. Соорудив на кухне кофе и кое-как найдя продуктов на сэндвич, я уселся перед включенным телевизором.