– Надменный дымок! Что ты себе позволяешь? – со злобой проговорил Зоран, обратив своё внимание на стражу, державшую строй у южных ворот.

Поднявшийся ветер разносил по городу очень стойкий запах крови и гари. Стража с трудом сдерживала натиск врага, теряя одного за другим в этой ожесточённой битве, но никто ещё из врагов не пробился через их нерушимый строй.

– Им нет конца!

– Держать строй! – резко проскользнул за спину атакующего врага Андрогаст, рубанув ему ногу, отчего тот, тяжело свалившись на снег, был мгновенно добит в спину. – До последнего вздоха!

Пока Блуд умело извивался перед атаками врагов, чтобы выждать нужного положения врага для нанесения смертельного удара шпагами за шею или под рёбра, неподалёку от него трое молодых ночных волков, умело работая в команде, сумели быстро разобраться с прорвавшими оборону противниками и, попутно стукнувшись кулаками, сияли улыбками. И в этот момент с разбега в прыжке между ними оказался сам Зоран, который своим приземлением подбросил воинов в воздух и одним круговым махом секиры отделил торсы солдат от их ног, разбросав их кровоточащие ошмётки по кругу.

Двое, не успев и понять, что произошло, так же в неведении скончались, в отличие от другой, которая, не чувствуя своих ног, лёжа на спине, забилась в страшных конвульсиях. Взяв себя в руки, она, кое-как перевернувшись на живот, беспомощно взмолилась, ползя к остолбеневшему от увиденного Блуду. Эхообразно усмехнувшись в шлем, Зоран, тяжело зашагав к нему, по пути с хрустом передавил умирающему воину шейные позвонки, заставив её глаза безжизненно погаснуть.

– УРОД! – встряхнул шпагами Блуд и, не в силах больше сдерживать вырывающий из груди гнев, ринулся прямо на него. – Не смей топтать нас!

– Постой…! – попытался окликнуть его Андрогаст, отразив очередную атаку нападающего, пронзив его на смерть. – Только безрассудства твоего не хватало!

– Мама, куда мы бежим? – в спешке проговорил Драган.

– За лесом нас ждёт стража, которая проводит нас на корабль, а после мы выйдем в море и там дождёмся вашего отца, – ответила Адэла, улыбнувшись им. Каждый раз, когда она улыбалась своим детям, им становилось спокойней.

Адэла, заметив, что позади них больше не бегут выжившие, заподозрила неладное. Добравшись с детьми к месту, где должен был стоять направляющий, она, дав время им на отдых, решила обработать их раны.

– Жжёт, – простонал сквозь слёзы Драган.

– Придётся потерпеть, иначе при заражении твой глаз может сильно воспалиться, – объяснила Адэла, обтирая его раненый глаз оторванным лоскутком от платья, смоченным в настойке. – Пока всё, как только прибудем на корабль, придётся твой глаз как следует подлатать.

– Это больно?

– Вот потом и узнаешь. Как следует отдохните, а я немного осмотрюсь.

Как вдруг неожиданно с дерева упал раненый стражник. Он, кряхтя от боли из-за сломанных ног, отхаркнул кровь и, набрав воздуха, пытался хоть что-то вымолвить из своей сломанной глотки.

– Б… беги…

– Трупы не разговаривают, – донёсся спокойный голос с верхушки дерева, откуда тут же вылетел кинжал, попавший стражнику прямо в шею, отчего тот сразу же умер.

Внезапно обнажив клинок, Адэла мгновенно отбила три брошенных на них кинжала.

– Ловко, – пробормотал плавно спрыгнувший с дерева Туманник. – Значит, этот путь ведёт к кораблю. Жаль только то, что вам не суждено воспользоваться им.

Адэла, отводя детей левой рукой, проговорила им:

– Продолжайте бежать в южном направлении и, что бы ни случилось, не оглядывайтесь! – обнажив клинок, она ринулась на Туманника.

– Как трогательно: мама жертвует собой, чтобы спасти детей. Проверим, чего ты стоишь! – сказал Туманник, увернувшись от клинка и отразив правой рукой следующую атаку.