Мне не стоило и удивляться, когда мы вышли из дома через сорок минут, для Ани это ещё режим высокой скорости. Долго решали, в чью машину сядем: в мой красный «Ниссан» или в её серую «Киа». В итоге вызвали такси, потому что решили выпить по коктейлю.

Таксист довёз нас на улицу Бойлстон за полчаса, и всё из-за этой дурацкой трещины, которая совсем рядом к нужной нам улице.

По будням «49» – обычный бар в стиле старого Техаса, где можно послушать кантри в компании вкуснейшего стейка и миленьких официанток в топиках и шляпах. А по выходным тут аншлаг, сложно найти место у барной стойки, не то что столик выхватить, слишком много людей и слишком многие хотят напиться.

– ООО! – закричал бородатый парень. – Они решили вернуться!

Кэндис и Ханна завизжали при виде нас, а Лео с Джейденом громко засмеялись. Я принялась радостно обнимать своих друзей. Кэндис Миллер, девушка с идеальным чёрным каре. Мы встретились на первом курсе, и никто не мог подумать, что наша очевидная неприязнь перерастёт в такую крепкую дружбу. За короткое время мы стали очень близки, иногда она понимает меня лучше Ани из-за своего невероятно лёгкого отношения к жизни. Ханна Стоун, темнокожая девушка с крашеными светлыми волосами, – само воплощение милого ангела. Дружим с пелёнок, мы выросли на одной улице, как и с Лео. Самолюбивый эгоистичный Лео Росс был звездой старшей школы исключительно благодаря харизме и очарованию. У него очень красивые, большие глаза, его улыбка сногсшибательна, а пышная борода – заслуга мексиканских корней. И конечно, напоследок я оставила самого сладкого, обаятельного пухляка Джейдена Мёрфи – наш местный мишка, его доброта и живот мягче облаков. С ним судьба свела Аню в спортивном колледже. Всем назло, гордясь своими формами, он пошёл на факультет спортивного менеджмента, и обнаружил в себе талант потрясающего комментатора.

В наше отсутствие ничего интересного не происходило, разве что в бар стали захаживать сумасшедшие. Лео надоело их выгонять, ведь он крайне раздражительная личность, к тому же почти хозяин – баром владеет его отец, а он что-то вроде разнорабочего, от управляющего до бармена, если потребуется.

– Ну как она? – спросил друг, когда мы остались наедине.

– Вроде хорошо, но она всё равно не призналась.

Посмотрев на весёлую, танцующую в ковбойской шляпе Аню, я с ужасом вспомнила страшные события двухмесячной давности. Подруга пропала, она просто не пришла домой в ночь, когда восточную часть Бостона затопило. Мы нашли её машину по GPS и потом пять часов бродили по районам вокруг. Это были самые страшные часы в моей жизни. Когда мы всё-таки нашли Аню, она сидела под дождём на земле, испуганная, возле какого-то заброшенного дома. Её пришлось долго успокаивать, она боялась всего, даже света. Отказывалась говорить с кем-то, кроме Мэнди. Матери говорила, что у неё просто случилась паническая атака, а я чувствовала, что она врёт. Её заставили пройти осмотр у врача, который сказал, что она в полном порядке, по крайней мере, физически, но вот с головой начались проблемы. После той ночи Аня вела себя более чем странно: перестала ходить на тренировки, а она, между прочим, тренер, не ходила в колледж, почти не ела и всё время запиралась в своей комнате. Так продолжалось около месяца, потом она более-менее пришла в себя, вернулась к нормальной жизни, но временами на неё накатывала необъяснимая тоска. Любому прогрессу в её состоянии я радовалась, но что-то подсказывало мне, что ей нужна смена обстановки. Заставить её полететь в Румынию мне удалось почти силой, но только там она снова начала смеяться и вернула своё весёлое настроение.