Почесав горбатый нос, вождь сосредоточил взор на звёздах: бесконечное множество небесных камней осветило свод как никогда; они переливались пёстрыми огнями, и казалось, что все цвета радуги блистали на кристально чистом небе. Такое явление впервые виделось Рошану! Он нахмурил чёрные как смоль брови и задумался.

– Рошан! – прервал его размышления женский голос. – Тебя ждёт Варн и будущие охотники. Ты не забыл?

Шаман навострил уши. Позади, в поселении, сквозь плеск журчащего неподалёку ручейка еле слышно раздавались голоса его молодых соплеменников.

Ана подошла ближе и накинула плащ на плечи вождя.

– Все уже собрались, – добавила она.

Вождь поправил синюю мантию из шкуры Длинношеего.

– Благодарю тебя, Ана. Посмотри на эти звёзды!

Женщина осторожно протиснулась под руку Рошана, прижалась к нему спиной и взглянула на небо. Поток лунного света коснулся бледного, без единого шрама лица Аны – духи Заврини оберегали светловласую охотницу от встреч с когтями рептилий, а Великий Огонь не притемнял её кожи. Она была невысокого роста, чуть ниже плеч вождя. Её кудри небрежно торчали из собранного на голове стога волос так, что скрепленная костяной шпилькой причёска напоминала плод пальмового дерева. Маленький шероховатый носик охотницы скромно выделялся меж крупных скул лика, а тёмные густые брови подчёркивали большие серые глаза. Уши женщины украшали серьги-клыки Лазунов, а на стройной шее Ана носила бусы из зубов травоядных ящериц – изысканный подарок от Рошана.

– Они прекрасны! Уж очень яркие, тебе не кажется? – задорно спросила охотница. – Они беспокоят тебя? – сменив тон, тут же поинтересовалась она.

– Да, они прекрасны, – ответил шаман. – Беспокоят? Ещё не знаю… Я обойду дозорные вышки. Жди меня у Кострища. Вождь бережно развернул охотницу и прижал к себе. Учуяв знакомый аромат, Рошан настороженно вдохнул запах её волос. – О нет! От тебя пахнет жареным мясом! – шутливо прорычал он. – Как же я хочу есть!

Ана улыбнулась и, выскользнув из рук вожака, направилась к Шатру Пламени. Шаман проводил охотницу взглядом. Её зелёное одеяние из кожи Длинношеего поблёскивало при лунном свете. Торс был плотно затянут лоскутами от плеч и почти до самой поясницы. На бёдрах сидела повязка, украшенная цветными крыльями болотных стрекоз. Она искусно прикрывала лоно. На ногах Ана носила сандалеты из грубой шкуры Хвостолиха, а на предплечьях наручи из той же рептилии. Руки женщины были местами измазаны сажей, которая под свечением Луны виднелась на бледной коже. Судя по пятнам, Ана помогала юнцам возводить Кострище.

Как только охотница скрылась среди хижин, Рошан спустился по деревянному помосту и двинулся к юго-восточной сторожевой вышке. Бесшумно ступая вдоль ограждений, вождь внимательно прислушивался к наималейшему шороху по ту сторону забора. Ночные цикады, жуки-трескуны, сверчки и прочие насекомые безудержно стрекотали и цокотали в округе. Но даже среди этого гула Рошану удавалось различить суету мелких ящериц, которые в поисках пищи в тёмное время суток подходили слишком близко к деревне.

За полсотни шагов до сторожевой постройки раздался свист. Рошан остановился. Всё было в порядке. Дозорный уверенно стоял на посту и наблюдал за происходящим не только по ту сторону ограды. Ответив ему таким же присвистом, вождь развернулся и побрёл на западную сторожевую заставу.

Путь между заставами проходил через множество хижин. Строения из ветвей и стволов деревьев, обтянутые кожей рептилий, украшенные костями травоядных ящеров и расписанные символами первых людей, были возведены по всей границе от западной до восточной лазейки – входов в стойбище. Все эти хижины принадлежали Дому Охотников. И неспроста! Ограждения не всегда спасали от плотоядных, и если какой-нибудь хищник или стая попытались бы пробраться в поселение, то первыми, кто вставал у них на пути, были охотничьи отряды: искусные ловчие, шаманы, загонщики и следопыты. Уж они-то умели обращаться с незваными гостями и всегда могли защитить деревню! Благо, за всё время на новом месте ещё ни один крупный ящер не подошёл близко к стойбищу. Только крохотные Лазуны да Пискуны изредка мельтешили рядом, но они не представляли для племени никакой угрозы.