Где-то за пределами горизонта проснулся свет Великого Огня. Восходящие лучи постепенно пробуждали обыденный мир, а их просветления в небе предвкушали незнакомый день. Рошан бегло осмотрел поселение, а затем устремил взор на сторожевые вышки: все и всё, как и прежде, было на своих местах. Вождь ухватился за лиановую верёвку, ловко спустился к земле и направился к пещерам.

Вскоре шаман оказался высоко над деревней и, остановившись на краю утёса, ещё раз оглядел нетронутую хищниками обитель. Глубоко внутри Рошан был встревожен. Его предчувствие – предчувствие Заврини – почему-то вызывало волнение и ощущение чего-то непоправимого. Вожак пригляделся: из хижин в Доме Охотников вышло несколько подростков. Кто-то разводил костёр, было видно, как чьи-то женщины набирали воду из колодцев, на араукариях из халабуд выходили дети. Рошан попытался высмотреть дочь и Ану, но с высоты у пещер поселения первые люди выглядели крохотными. Тяжело было кого-либо различить по внешности или по одеянию. Вождь видел лишь силуэты и мог предположить, что там, у покинутого им шалаша, среди порослей ствола, Оми играла вместе с чадом сородича или у оружейного хорома, казалось, крутился одноглазый Варн…

Шаман обратил внимание на лазейки стойбища. Всё пребывало в спокойствии. Прохладный утренний ветерок резким порывом всколыхнул волосы вождя, и отвлечённый ветром от раздумий Рошан направился к Храму Созидателя.

Перед перевалом ко входу в пещеру шамана встретила пожилая знахарка. Одета она была в длинный, местами ободранный бытом балахон из тончайшей зелёной кожи. Поверх кожи, в области плеч и края балахона, висели украшения в виде засмоленных цветных листьев диковинных растений.

– Здравствуй, Инга! – приветствовал Рошан.

Старуха, морщась и поправляя редкие седые волосы, показала беззубую, но ещё клыкастую улыбку и, разведя руки да быстро перебирая ножками, направилась к вождю.

– Рошан, сынок, давно ты не поднимался к пещерам старцев! – трепетно приветствовала она.

– Инга, ты же знаешь – настали времена Большой Охоты. Нужно было подготовить отряды к отбытию, – с печалью в голосе ответил шаман. – Надеюсь, ты соскучилась?

Дрожащие руки женщины коснулись плеч вождя. Затем последовали тёплые объятия. Через мгновение Инга взглянула на лицо Рошана и шутливо потрепала косу его бороды.

– А ты уже взрослый! – пошутила старуха и, кряхтя, рассмеялась во весь голос.

Улыбка на её лице углубляла чешуйчатые морщины и старила знахарку. Казалось, что если бы никто не знал её возраста, то и предположить её прожитые луны вовсе было бы невозможным.

– Я приготовила зелье, мой мальчик, – просмеявшись, сказала Инга и подхватила вожака под руку. – Оно поможет тебе быстрее успокоиться и собраться с мыслями. Хорд поведал, что этой ночью ко многим обратились духи. Такого раньше ведь не случалось? Они хотят, чтобы мы ушли отсюда? И что это за странная звезда, о которой с утра мне Радон вещал?

– Да, Инга, так и было, Заврини предупреждают нас о чём-то. И звезда эта тоже неспроста. Я обязательно узнаю обо всём! А ты сама-то слышала зов? Ты видела вспышку в ночном небе?

– Нет, мой хороший, зов я не слышала. Но я видела, как пестрили небесные огни. Смотрела, как вихрь свечения из Шатра Пламени поднялся над поселением. А Варн-то мой смышленый, да? Вспышку только вот не углядела… Я, видимо, задремала в тот момент. И звезду я таки тоже не заметила. Ой, старая я, совсем слепа, – вздохнула женщина, – и глаза Заврини уже не подвластны мне. Старая я. Скоро покину вас! Совсем старая…

– Перестань Инга! Наговоришь ещё. Вечность Луна тебе пусть светит! Куда мы без тебя? Кто нас всех будет целить?