Уже занималась заря, когда вспомогательные отряды куманов начали рассеиваться во все стороны. Но едва цезарь переступил порог Золотых ворот, как его охватил страх за свою дерзость; наученный долгим опытом опасностей, которые может понести даже победоносная армия при взятии большого города, он остановился и заколебался. Однако, ободренный толпой добровольцев, спешивших присоединиться к своим бывшим соотечественникам и убеждавших его, что отступление будет трудным и более опасным, чем наступление, он двинулся вперед, держа свои регулярные войска в боевом порядке. В этот момент зазвучал сигнал тревоги, начался грабеж, и все вооруженные были перебиты. Среди хаоса и угроз поджогов греки Константинополя, преданные своим прежним правителям, и генуэзские купцы, учитывая недавний союз своей республики с Михаилом Палеологом, приняли решительные меры. Все кварталы взялись за оружие, и вскоре по всему городу народ вместе с солдатами счастливого Алексея повторял: «Победа и долгая жизнь двум императорам Михаилу и Иоанну!»

Разбуженный криками, Балдуин II в беспорядке покинул дворец Влахерн; но опасность не заставила его обнажить меч, и он думал только о бегстве. Он побежал к берегу, по пути потеряв головной убор, меч и все императорские регалии. Несколько греческих солдат подобрали эти драгоценные трофеи и отнесли их своим командирам, которые, показывая их, подвешенные на конце копья как символ победы, воодушевляли свои войска и лишали латинян всякой надежды. К счастью, флот, возвращавшийся из неудачного похода на Дафнусию, вошел в Босфор. Константинополь был безвозвратно потерян; латинский император и знатные семьи сели на венецианские галеры под издевательские крики победителей. Балдуин, который из всего своего состояния уносил с собой лишь пустой титул императора, отплыл на остров Негропонт, а оттуда отправился в Италию, где папа встретил его с состраданием, подобающим столь великому несчастью. Так греки вернули Византию 25 июля 1261 года, спустя пятьдесят семь лет после изгнания.

Михаил Палеолог находился во дворце и садах Нимфея близ Смирны, когда неизвестный гонец, движимый надеждой на награду, принес ему радостную весть о взятии Константинополя. Поскольку гонец не предъявил никакого письма от победоносного генерала, император не поверил его рассказу. Он не мог поверить, что Стратигопул, отправившийся с восемью сотнями человек, смог так легко овладеть огромным городом, который годом ранее он сам не смог взять даже с целой армией. Поэтому он приказал задержать вестника, пообещав ему великие награды, если он говорит правду, и смерть, если он лжет. Спустя несколько часов, проведенных в колебаниях между страхом и надеждой, прибыли гонцы Алексея с трофеями победы – императорскими регалиями, которые Балдуин бросил в своей поспешной бегстве. Тогда император созвал собрание прелатов, знати и сенаторов и вместе с ними вознес торжественные благодарности верховному виновнику всех успехов. Это событие вызвало огромную радость при дворе и среди народа. В этот момент Феодор Торник, старик большого ума, прикованный к постели болезнью и близкий к смерти, узнав о причине всеобщего ликования, заплакал. «Что с вами? – сказали ему друзья. – Мы вернули нашу родину, а вы плачете?» – «Увы! – ответил старик, словно заглядывая в будущее. – Вы видите, что империя разграблена. Вот Михаил стал хозяином Константинополя: он поселится в этом роскошном городе; за ним последуют наши воины, столько лет сражавшиеся с турками, которых раздоры христианских князей допустили дойти сюда. Они будут жить при дворе и развратятся в праздности. Турки спустятся с гор, перейдут в Европу и захватят Константинополь и всю империю».