– У тебя есть новости для меня? – спросил он тусклым голосом, за которым не крылось ни малейшего волнения: он уже давно ни на что не надеялся.

– Я сообщу тебе все, что знаю, но сначала должен выполнить данное поручение. Я сам прислан сюда, дабы получить сведения от тебя, если ты соблаговолишь мне их предоставить. Затем я должен буду приготовить донесение верховному королю. Было бы весьма желательно отправить отсюда гонца, которому я поручу свое послание.

– Это можно сделать. Прямо сейчас? Гонец будет готов через полчаса.

– Нет. Такой спешки нет. Сначала, если можно, побеседуем.

Он сел и жестом пригласил меня устроиться в кресле. Только теперь в его взгляде появился проблеск интереса.

– Донесение про Оликану? Могу ли я знать, в связи с чем?

– Разумеется, я готов тебе ответить. Король повелел мне разузнать об этой крепости все, что возможно. Как и о той, разрушенной, что стояла когда-то у начала Пеннинского прохода, ее называют Озерный форт.

– Да, я знаю, – кивнул он. – Он лежит в развалинах уже добрых две сотни лет. Его разрушили и забросили во время восстания бригантов. Оликане выпала та же участь, но потом, по велению Амброзия, она была отстроена заново. Он и Озерный форт, как я слышал, тоже намеревался восстановить. Если бы мне была дана власть, я бы мог… – Он не договорил. – Ну да ладно. Ты прибыл из Бремета? Тогда ты заметил, наверно, милях в двух-трех к северу еще один форт – сейчас там ничего нет, только насыпь, но, на мой взгляд, он имеет важное значение для обороны прохода. Амброзий, должно быть, это понимал. Он считал, что Пеннинский проход – это ключ к его обороне.

Комендант не сделал почти никакого нажима на слове «он», однако намек его был мне ясен: Утер не только забыл про Оликану с ее гарнизоном, но и вообще упустил из виду военное значение Пеннинского прохода. А мой молодой собеседник, одинокий и от всех оторванный, его ясно понимает.

Я поспешил сказать:

– Теперешний верховный король тоже так считает. Он хочет снова укрепить проход, и не только чтобы иметь возможность запереть его на случай угрозы с востока, но и для того, чтобы через него выводить войска в наступление. А мне он поручил посмотреть, что с этой целью следует сделать. Я полагаю, что вскоре после того, как будут получены и рассмотрены мои донесения, сюда прибудут землемеры и расчетчики. Ваша крепость находится в исправном состоянии, что будет для короля приятной неожиданностью.

Потом я рассказал ему о намерении Артура создать конные отряды. Он слушал с жадностью, забыв про скуку, задавал вопросы, и видно было, что он отлично разбирается в положении дел на восточном побережье. При этом он выказал замечательную осведомленность о действиях и военных приемах саксов.

Но это я отложил до поры и стал расспрашивать его об оснащении и запасах Оликаны. Он тут же вскочил, подошел к поставцу, на дверцах которого тоже болтался тяжелый замок, отпер его и вынул таблицы и свитки, содержавшие в подробностях все необходимые мне сведения.

Я углубился в их изучение, но вскоре заметил, что он дожидается с еще какими-то записями в руках.

– Я полагаю… – неуверенно начал он. Но потом решился и продолжал уже настойчивее: – Я не думаю, что в последние годы своего правления король Утер правильно оценивал военное значение дороги через Пеннинский проход. Когда меня совсем еще молодым прислали сюда, я воспринял это назначение всего лишь как учебное. Здешняя крепость в дальнем порубежье мало чем отличалась в то время от соседнего Озерного форта, вернее, от его развалин… Не так-то легко было привести ее в надлежащий вид. Ну а потом ты знаешь, милорд, что было: война отодвинулась к северу и к югу, король Утер занемог, в стране пошли раздоры. Про нас, как видно, было забыто. Я отправлял время от времени гонцов с вестями, но не получал ответа. И тогда, для собственного осведомления и, признаюсь, развлечения, я стал посылать людей – не солдат, а мальчишек из города, которые побойчее, – собирать сведения. Я виноват, знаю, но…