– Не знаю, я на твоем месте сжег бы машину вместе с трупами и придумал бы какую-нибудь историю для газетчиков.

– Ты шутишь, да?

– От этого дела тебе только плохо будет, – настаивал он, не питая иллюзий.

– Не понимаю, как ты можешь так цинично говорить, – промолвила Элен.

– Понимаешь ты или нет, я для твоего же блага говорю. Те двое уже мертвы, и как они умерли, теперь уже неважно. А важно то, что, борясь с ветровыми мельницами, часто оказываются по горло в дерьме. Знать от чего они умерли не поможет тебе ни воскресить их, ни найти возможных убийц… ты меня послушай, отделайся ты от этих трупов так или иначе и поскорее. В этой истории отнюдь не все чисто.

Элен задумалась и принялась поигрывать пресс-папье, потому что в глубине души она знала, что Стивенсон произнес святые слова: эта история принесет ей только головную боль.

– Не будешь читать заключения? – спросил он, прервав ее мысли.

– А зачем их читать? Там все равно в каждой строке «отрицательный… отрицательный… отрицательный», – ответила Элен, и Стивенсон кивнул головой. – Только тогда зачем ты приехал, мог просто позвонить.

– Хочу на мумии взглянуть.

– Зачем?

– Просто профессиональное любопытство, за столько лет у меня такого ни разу не бывало. Я даже фотоаппарат с собой взял и склянки для отбора других образцов, – объяснил Стивенсон, разжигая в Элен искру надежды.

– Образцов? Значит у тебя какая-то идея появилась! – воскликнула она с надеждой в голосе.

– Никаких идей, но, если ты говоришь правду, нам мог бы помочь какой-нибудь ученый нетрадиционных наук. Я имею в виду, непризнанных. Вдруг мы сенсационное открытие сделаем… ну что, пошли? – предложил он на этот раз без своего обычного сарказма в голосе.

– Если хочешь… – ответила Элен, пожав плечами.

Со дня той единственной встречи Льюка Мак-Дженьюэри с нанявшим его человеком времени прошло очень много. Работодатель ни разу не перезвонил и, насколько знал Льюк, не исключалось, что тем временем мог и умереть от какой-нибудь старческой хвори как, например, инфаркт или воспаление легких. Но за все это время кто-то все равно позаботился, чтобы его Visa не истощалась, и это утешало его. Льюк включил указатель поворотов и свернул на бензозаправку, заправщик оторвал глаза от книги и раздраженно посмотрел на него, за последние полчаса он в четвертый раз перечитывал третью с конца страницу романа и в четвертый раз его прерывали… и три раза из четырех только, чтобы спросить дорогу. Он с досадой подумал, что и сегодня романа ему не дочитать, захлопнул книгу и театральным жестом бросил ее на столик, потом отпил глоток лимонада и направился к машине.

– Полный, пожалуйста, – сказал Льюк, подавая ему ключ от бака своего «Доджа-Нитро», после чего вылез из машины размять ноги.

– Добро, – ответил заправщик, проворно открывая пробку бака.

– У вас туалет есть? – спросил у него Льюк. Заправщик кивком головы указал на дверь около входа в лавку и, заполняя бак бензином, смотрел, как Льюк идет к туалету. Высокий и худощавый, одетый в облегающие кожаные черные брюки и такой же пиджак из тончайшей черной кожи, Льюк напоминал заправщику главного героя романа, который он тщетно пытался дочитать. Но то, что этот тип ходил разодетым в черную кожу при такой жаре наводило на мысль, что у него не все в порядке с головой. «Вот типичный субъект, который никогда не наденет спортивного костюма», – подумал заправщик. Когда Льюк вернулся к машине, заправщик протирал лобовое стекло, полный бак за сотню долларов всегда немного поднимал ему настроение.

– Вы издалека приехали, да?

– Откуда вы узнали?