– Не знаю кто, а еще меньше знаю почему! Может такое быть, что они искали именно удочку Гарри с болтающимся на ней чудовищем?

– Что искали не знаю, но если из-за этого они готовы были убить нас и сжечь весь лес, то явно искали что-то крайне важное. Может что-то такое, что вывело бы нас на верную тропу, а мы все еще застряли на вчерашнем. А когда мы разыщем родственников убитых, если они не разыщут нас первыми, что мы им скажем? Что их родные умерли неизвестной смертью и что превратились в мумии на наших глазах? Кто нам поверит? Как только газеты и телевидение почуют запах жареного, они налетят на нас как стервятники, на куски нас разорвут, – подвела горький итог Элен, она отхлебнула молочного коктейля и слегка улыбнулась: Джеймс еще помнил ее любимый вкус. Он залюбовался ямочками у нее на щеках, Элен заметила, что он улыбается и не сводит с нее глаз, как полный дурак, и вновь сделала серьезное лицо.

– Нам абсолютно необходимо найти зацепку и скорее, потому что иначе у нас мало надежд найти преступников, – рассудил Джеймс.

– Да уж. А к тому же скоро начнется Фестиваль омаров на побережье, и мы все будем заняты. А поскольку нас мало, кому-то придется работать в двойную смену.

– Слушай, у меня в таких делах опыта маловато, но я точно знаю одно, потому что мне это вдолбили в голову, когда я учился в школе полиции. Если в первые сорок восемь часов преступление не раскрыто, раскрыть его позднее почти невозможно, а принимая во внимание наши возможности и отсутствие улик, нам настоящее чудо понадобится.

– Так и есть, – согласилась Элен. Они молча позавтракали, смяли салфетки сыграли в «кто кого пересмотрит», после чего посоревновались, как в детстве, кто попадет салфеткой в мусорную корзину. Вышла, как всегда, ничья, они улыбнулись друг другу и вновь задумались каждый о своем.

– Что касается вчерашнего, повториться этого больше не должно никогда, – немного погодя серьезно вполголоса проговорила Элен, не глядя на Джеймса.

– Я совершенно согласен, никто больше не должен пытаться убить нас в чаще среди ночи, – постарался свести на шутку Джеймс, но Элен не улыбнулась, и он снова покраснел. – …А не обратиться ли к кому-нибудь поопытнее нас? – предложил он, чтобы перевести разговор. Эта идея не покидала его с той минуты как он встал с постели, но он не осмеливался предложить, чтобы не задеть гордости Элен. Как любой уважающий себя шериф, Элен тоже относилась ревностно к своему городку и к свои делам. Джеймс опасался, что от такой подсказки она разозлится.

– К кому можно обратиться, как считаешь? – спросила, наоборот, Элен, удивив его.

– Честно говоря, не знаю, знаю только, что в Америке есть специальные отделы и всякие агентства по расследованиям…

– Обещаю, что подумаю, – едва слышно проговорила Элен, Джемс удивленно взглянул на нее, он не ожидал, что она окажется такой уступчивой.

– Ну, иди, мне надо работать, – добавила Элен.

– Так, а мне что делать?

– Посиди в кабинете и пошевели мозгами, как только получим какие-нибудь сведения, выедешь на место проверять, – сказала она.

– Слушаюсь, – ответил Джеймс, поднимаясь со стула, вдруг в дверь кабинета постучала Синди.

– Войдите, – отозвалась Элен. Синди робко прислонилась к косяку. – Извиняюсь, шеф, но переговорник отключен…

– Ох, я забыла! Что стряслось?

– Перезвонил тот тип из автомастерской…

– Черт подери, у меня совсем из головы вылетело. Скажи ему, что Джеймс сейчас подъедет.

– Он сказал «не торопитесь», потому что машины больше нет, – сообщила Синди.

– Что значит «нет»?

– То, что я только что вам передала. Боб мне сказал, что, когда он сегодня утром пришел в мастерскую, машины не было, – объяснила телефонистка, пожав плечами.