За время службы он ни разу не обратился к Лилии по личному делу. Он всегда следовал за ней словно неодушевлённый предмет, привязанный цепью. Больше десяти лет Зак был её тенью, и за это время Лилия успела привыкнуть к нему, словно это её личный пёс. Безвольный и безэмоциональный. Иногда она гадала, что он подумает, если вдруг застанет её без одежды, переодевающейся после душа. Наверняка скользнёт взглядом и скроется без единого намёка на похоть. Он не видел в ней ни личности, ни тела, ничего. Для него Лилия была лишь объектом, который нужно охранять.

Когда Зак и Хи находились в одной комнате, между телохранителями росло напряжение: Хи считал Зака тупицей. Но так он думал о многих людях, в том числе о самой Лилии. Она видела это в его взгляде.

– П-привет, Лилия! Доброе утро! – услышала она голос Бернарда.

У заднего входа в больницу стоял фургон, где их встречали два человека из «людей Ирвинга». Это была четвёртая по численности группировка Гибралтара, уступающая «Деше», «Тозоку» и «Бон Месси». В неё входили триста человек, контролирующих жёлтый квартал.

Раньше главой группы выступал Клайд Ирвинг, управлявший ею больше сорока лет, но после его смерти управление перешло к Реджинальду Ирвингу, не продержавшемуся и трёх месяцев. Несколько дней назад Редж лишился головы, и управление перешло к Мэри Ирвинг.

Несмотря на двадцатилетний возраст, подруга Лилии унаследовала управление целой бандой и справлялась с этим неожиданно легко.

– Привет! – помахала в ответ Лилия.

Перед ней стояли заика Бернард, как всегда одетый будто агент похоронного бюро, и гигант Вадим, не изменяющий шортам. На правых руках обоих недоставало больших пальцев.

– Куда мы направляемся? – спросила Лилия.

– Мэри тебе разве не сказала? – спросил гигант. – Мы ведь…

– Тс-с, – прервала их Мэри. – Она сама увидит.

От такой загадочности Лилия слегка напряглась. Если бы она не знала этих людей, то решила бы, что её прямо в этот момент похищают.

Бернард придержал дверь девушкам и вошёл в кузов за ними. Телохранитель устроился на переднем пассажирском. Вадим сел на водительское сиденье, ввёл место назначения на экране приборной панели, и автомобиль начал крутить руль, разворачиваясь в нужную сторону.

– Что вы задумали? – спросила Лилия.

– Это сюрприз, – ответила Мэри весело и немного нервозно. Она то и дело следила за временем на фитнес-браслете и каждые полминуты проверяла экран своего «Самсунга», чтобы убедиться, не пришли ли новые сообщения.

Автопилот за время поездки трижды менял маршрут из-за митингующих, блокирующих дорогу в разных частях города. Шли третьи сутки бунтов, но волнения не утихали. За последний день жители Гибралтара разрушили так много магазинов и перевернули вверх ногами столько общественных мест, что город быстро превратился в свалку. Не существовало квадратного метра во всём городе, где не лежало бы разбитое стекло, мусор из перевёрнутых баков или сбитый почтовый дрон, превратившийся в груду пластика и проводов.

Безработица в двадцать шесть процентов, которая возмущала жителей, за ночь выросла ещё больше. Бунтующие выражали своё недовольство, но ничего конкретного этим не добились, лишь ухудшали своё собственное положение, ведь на восстановление города уйдут средства с налогов ещё работающих людей.

В последние дни заметно снизилась активность дронов, поезда стали ездить реже, и в городе продолжали работу лишь рекламные голограммы. Одна из них обратила внимание на двигающийся фургон и сделала приглашающий жест посетить торговый центр с товарами для детей. Само же здание, куда указывала прозрачная женщина, выглядело так, словно там произошёл сначала пожар, затем потоп, а следом землетрясение. И в довершение ко всему его изрисовали ужасного вида рисунками кислотных цветов.