– Вы проснулись, дорогая? К вам гости.

Над ней быстро мелькнул солнечный зайчик – едва уловимый, он метнулся в одну сторону, потом в другую. Внезапно она вспомнила свои первые наручные часы. Она подставляла стекло под солнечный луч, пускала зайчиков по потолку детской – туда-сюда, туда-сюда – и дразнила свою собачку, которая принималась истошно лаять и гоняться за ними.

Снова появилась голубая фигура. Она видела, как та двигается и шуршит совсем близко. Чья-то рука коснулась ее запястья, и она вскрикнула от неожиданной вспышки боли.

– Будьте любезны, поосторожнее с той стороны, сестра, – с упреком произнес чей-то голос. – Ей больно.

– Прошу прощения, мистер Харгривз.

– Потребуется еще одна операция на руке. Мы наложили швы в нескольких местах, но этого недостаточно.

В изножье кровати появилась темная фигура. Она пыталась различить ее очертания, но темная фигура не поддавалась, точно так же, как и голубые, и, обессилев, она закрыла глаза.

– Можете посидеть с ней, если хотите. Поговорите с ней, она наверняка услышит вас.

– Как… как ее состояние?

– Боюсь, что кое-где останутся шрамы, особенно на руке. К тому же она довольно сильно ударилась головой, поэтому, возможно, ей потребуется время, чтобы полностью прийти в себя. Однако, учитывая тяжесть аварии, можно считать, что отделалась она относительно легко.

– Хорошо, – помолчав, согласился другой голос.

Рядом с кроватью кто-то поставил вазу с фруктами.

Она снова открыла глаза, постаралась сфокусировать взгляд, различить форму и цвет. И после долгих попыток наконец поняла: там лежит виноград. Виноград, повторила она про себя, виноград. Почему-то это слово казалось ей очень важным, оно словно привязывало ее к этой новой окружающей действительности.

Но ваза исчезла так же внезапно, как и появилась, – ее заслонила синяя бесформенная масса, опустившаяся рядом с ней на кровать. Фигура приблизилась, и она ощутила едва уловимый запах табака. Незнакомый голос нерешительно, пожалуй даже смущенно, спросил:

– Дженнифер? Дженнифер? Ты меня слышишь? – Он говорил так громко, слова без спроса вторгались в ее сознание: – Дженни, дорогая, это я.

Интересно, мне еще дадут посмотреть на виноград, подумала она, я обязательно должна посмотреть на виноград: спелый, фиолетовый, надежный, знакомый.

– Вы уверены, что она меня слышит?

– Практически уверен, но думаю, что общение для нее сейчас слишком утомительно.

Потом слова превратились в неразборчивый шепот. Или она просто не могла разобрать, о чем они говорят. Все казалось таким туманным…

– Мож… но… можно… – прошептала она.

– Но ее разум не поврежден? После аварии? Вы уверены, что не будет никаких… долгосрочных…

– Как я вам уже говорил, она довольно сильно ударилась головой, но с медицинской точки зрения опасаться нет причин, – заявил голос, шелестя бумагами. – Кость цела. Отека мозга нет. С другой стороны, последствия таких травм бывают непредсказуемыми. Все пациенты реагируют по-разному. Поэтому вам просто надо быть с ней немного…

– Пожа… пожалуйста, – едва слышно прошептала она.

– Мистер Харгривз, по-моему, она пытается что-то сказать.

– …хочу видеть…

– Да? – спросило появившееся перед ней лицо.

– …хочу видеть…

Дайте мне посмотреть на виноград, безмолвно умоляла она. Я просто хочу видеть виноград.

– Она хочет видеть мужа, – выпрямившись, радостно заявила медсестра. – Думаю, она сказала, что хочет видеть мужа.

Повисла пауза, затем к кровати кто-то подошел:

– Я здесь, дорогая. Все… все будет хорошо.

Фигура исчезла из поля зрения, а потом она услышала, как один из мужчин похлопал другого по плечу и произнес: