Мужчина – женщине, в письме

Мойра Паркер с тревогой наблюдала за тем, как босс решительно прошел мимо ее стола в свой кабинет, и по его крепко сжатым челюстям тут же поняла: видимо, хорошо, что мистер Арбутнот, встреча с которым назначена на 2.30, задерживается. Предыдущая встреча прошла не очень удачно.

Быстро разгладив юбку, Мойра встала, взяла у него пальто, успевшее, пока он шел от машины к офису, покрыться каплями дождя, поставила зонтик в стойку, а затем, не торопясь, повесила пальто на крючок. Мойра работала секретаршей Лоренса Стерлинга достаточно долго, чтобы понимать, когда боссу нужно дать время побыть одному.

По утрам он всегда выпивал две чашки кофе, а после обеда – чашку чая, поэтому она четким, выверенным за годы работы движением налила чай, собрала в стопку необходимые документы, а затем постучалась в кабинет.

– Подозреваю, что мистер Арбутнот задерживается. Судя по всему, на Мэрилебон-роуд огромная пробка.

Он читал письма, которые она утром оставила на столе на подпись. Явно довольный содержанием, он достал из нагрудного кармана ручку и расписался коротким, резким росчерком. Секретарша поставила перед ним чай, положила подписанные письма к остальным бумагам и сообщила:

– Я забрала ваши авиабилеты в Южную Африку и заказала такси из аэропорта.

– Пятнадцатого?

– Да. Я принесу билеты, а вы пока можете проверить документацию. Вот показатели продаж за прошлую неделю, а в этой папке – окончательные данные по заработной плате. А еще я не знала, успеете ли вы пообедать после встречи с производителями автомобилей, поэтому взяла на себя смелость сделать вам пару сэндвичей. Надеюсь, я не слишком много себе позволила.

– Очень мило с вашей стороны, Мойра, спасибо.

– Хотите сейчас принесу? К чаю?

Он кивнул и на мгновение улыбнулся ей, отчего она чуть не покраснела. Мойра прекрасно знала, что другие секретарши смеялись над ней из-за того, что она, по их мнению, проявляла излишнюю заботу о боссе, не говоря уже о ее чересчур строгой одежде и официальной манере общения. Но ее начальник любит, чтобы все делалось на совесть. Мойра всегда понимала это. Эти дурочки только и знают, что читать глупые модные журналы да сплетничать в женской раздевалке. Им невдомек, что хорошо сделанная работа приносит бесконечное удовлетворение. Они не понимают, как приятно чувствовать себя незаменимой.

Немного замешкавшись, Мойра достала из папки последнее письмо:

– Пришла дневная почта. Я решила, что вы, возможно, захотите взглянуть на это – очередное письмо о работниках из Рочдейла.

Ненадолго озарившая его лицо улыбка тут же пропала, Лоренс дважды перечитал письмо и, помрачнев, спросил:

– Кто-нибудь еще видел это письмо?

– Нет, сэр.

– Подшейте вместе с остальными! – рявкнул он, швырнув письмо на стол. – Жить спокойно не дают. За всем этим стоят профсоюзы, не желаю иметь с ними ничего общего.

Мойра безропотно выслушала его крики и уже пошла к дверям, но в последний момент обернулась:

– Позвольте поинтересоваться… как самочувствие вашей жены? Она рада наконец-то вернуться домой?

– С ней все в порядке, спасибо. Уже почти пришла в себя. Пребывание дома идет ей на пользу, – ответил он.

– Рада слышать, – нервно сглотнув, ответила секретарша, но босс уже не смотрел в ее сторону, погрузившись в изучение показателей продаж, которые она положила ему на стол.

Сдержанно улыбаясь, Мойра Паркер вышла из кабинета и, прижимая к груди папку с бумагами, твердым шагом направилась на свое рабочее место.

Это наши старые друзья, сказал он, ничего особенного. С двумя из них Дженнифер уже «познакомилась» – как-то они навестили ее в клинике, а потом, после ее возвращения, заходили к ним домой. С Ивонной Монкрифф – высокой, стройной брюнеткой слегка за тридцать – они дружили с тех пор, как Дженнифер поселилась в доме на Мидвей-сквер и они стали соседями. Ивонна говорила довольно резко и язвительно, в отличие от второй подруги, Вайолет, которую Дженнифер знала еще со школы. Вайолет терпеливо сносила бесконечные шуточки Ивонны и принимала ее язвительные замечания как должное.